Дьявол и паж

Хейер Джорджетт

— Всему виной наша покойная матушка. Она славилась своей вспыльчивостью. Да и старикан герцог тоже не принадлежал к лику святых! Не удивительно, что мы то и дело рычим друг на друга, как собаки.

Молодые люди подошли к конюшне, где Руперт оставил свою лошадь. Его светлость побеседовал с конюхом, а затем принялся осматривать лошадей. Когда Леони и Руперт вернулись домой, им казалось, что они знают друг друга тысячу лет. Его светлости настолько понравилась воспитанница брата, что он решил задержаться в Меривале. Доселе Руперту не доводилось встречать девушку, которая

вела бы себя с непринужденностью мальчишки и при этом, судя по всему, не ждала, что он кинется увиваться за нею. Месяц назад Руперт целую неделю посвятил ухаживаниям за Джулией Фолкнер, но подобные развлечения ему обычно быстро надоедали; после недели бестолковой суеты он принял твердое решение избегать женского общества. Но дружеское расположение Леони и ее необычные манеры никак не вписывались в представления о том, какой должна быть истинная дама, а потому Руперт счел, что новая приятельница внесет в его унылую жизнь приятное разнообразие. К тому же Леони была слишком юна, а Руперт в качестве возлюбленных предпочитал зрелых дам. Он рассчитывал на несколько недель веселого времяпрепровождения, не замутненного мыслями о женитьбе и прочей несусветной ерундой.

На следующий день он явился вновь. Открывший дверь лакей сообщил, что Леони ожидает в картинной галерее. Руперт галопом поднялся наверх и обнаружил, что Леони нетерпеливо расхаживает в камзоле и панталонах, разглядывая портреты его предков.

— Вот это да! — его светлость восхищенно присвистнул. — Здорово!

Леони быстро обернулась и приложила палец к губам.

— Где мадам?

— Кузина Генриетта? Я ее не видел. Леони, тебе следует всегда ходить в панталонах. Клянусь честью, они тебе дьявольски идут!

— Я тоже так считаю. — Леони горько вздохнула. — Но если ты скажешь об этом мадам Филд, она страшно разволнуется и непременно упадет в обморок. Я принесла рапиры.

— Так мы все-таки будем фехтовать, моя дорогая амазонка?

— Ты же сказал, что согласен!

— Ну, как пожелаешь! Черт, хотел бы я сейчас видеть лицо несравненной Джулии! — Руперт хихикнул.

Леони прыснула. Его светлость уже успел поведать ей о Джулии Фолкнер. Из рассказа Руперта Леони заключила, что большей курицы свет не видывал.

— Вряд ли я бы ей понравилась, — выговорила она сквозь смех и ткнула пальцем в сторону портретов. — Вот этот господин довольно симпатичный. Немного похож на Монсеньора.

— Боже, дитя мое, это же Хьюго Аластер! Чертовски распутный тип! Вообще, наши предки — на редкость мрачное сборище; заметь, у каждого на лице имеется презрительная усмешка, ну точь-в-точь как у Джастина. Ты только взгляни сюда, это мой достопочтенный родитель.

Леони посмотрела на лицо Рудольфа Аластера, искаженное гнусной ухмылкой, и нахмурилась.

— Он мне не нравится.

— А он никому никогда и не нравился, дорогая. А вот ее милость. Наша матушка, как и ты, была француженкой. Боже, видела ли ты когда-нибудь такую линию рта? Восхитительная, но при этом выдает дьявольский темперамент.

Леони перешла к последнему портрету. Глаза ее наполнились благоговейным ужасом.

— Это

Монсеньор?

— Написано год назад. Неплохо, правда?

Из-под полуопущенных век на них смотрели проницательные темные глаза.

— Да, неплохо, — прошептала Леони. — Наверное, Монсеньор был не в самом лучшем настроении, когда писался этот портрет.

— Ну и взгляд, не правда ли?! Впечатляет, но, бог ты мой, не лицо, а маска! Никогда не доверяй Джастину, дитя мое, он самый настоящий дьявол.

Щеки Леони мгновенно стали пунцовыми.

— Ничего подобного! А ты, Руперт, совершеннейший глупец!

— Но это же истинная правда, Леони! Говорю тебе, мой брат — сатана! Уж я-то, черт возьми, знаю! — Его светлость обернулся как раз вовремя, ибо Леони успела обнажить рапиру. — Эй! Что ты собираешься?.. — не договорив, Руперт метнулся к массивному креслу и укрылся за его спинкой.

Леони с горящими глазами угрожающе размахивала рапирой. Его светлость попытался загородиться креслом. Леони продолжала наступать; Руперт отшвырнул кресло в сторону и со всех ног припустил к лестнице, давясь от смеха. Леони следовала по пятам. Наконец она загнала его светлость в угол, Руперт вскинул руки.

— Хватит, Леони, хватит! Ты меня чуть не прикончила! Колпачок с рапиры наверняка соскочил! Черт тебя побери, ты настоящее чудовище! Прекрати же! Ну что за характер!

Леони неохотно опустила рапиру.

— Я чуть не убила тебя. — Она перевела дух. — И убью, если ты еще раз скажешь что-нибудь плохое про Монсеньора. Выходи, трус!

— Хорошенькое дело! — Руперт опасливо опустил руки.

Леони взглянула на него и расхохоталась. Руперт выбрался из угла, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Ну и вид! — Леони зашлась в новом приступе смеха.

Руперт мрачно смотрел на девушку.

— Давай еще раз попробуем! Ты был похож на кролика!

Руперт бочком начал отступать.

— Ради бога, не надо! — взмолился он.

— Ладно, не буду. — Леони великодушно помахала рапирой. — Но не смей говорить ничего дурного про…

— Ни в коем случае! Ни слова! Клянусь! Джастин святой!

— А теперь без лишних разговоров пофехтуем, — распорядилась Леони. — Прости, что напугала тебя.

— Еще чего! — надменно возразил Руперт, окончательно придя в себя.

Глаза девушки блеснули.

— Ты же испугался! Я видела твое лицо. Это было так смешно…

— Пусть так, — его светлость пожал плечами. — Ты просто застала меня врасплох.

— Да, я плохо поступила, — виновато вздохнула Леони. — Мне очень жаль, но ты должен понять, что у меня вспыльчивый характер.

— Да уж понял, — ухмыльнулся Руперт.

— Печальное обстоятельство, n'est-ce pas? Но мне действительно очень жаль.

В эту минуту Руперт был окончательно пленен.

Глава XVI

Граф де Сен-Вир навещает Англию

Шли дни, а герцог все не приезжал. Руперт и Леони совершали верховые прогулки, фехтовали и беспрестанно ссорились. Супруги Мериваль с улыбкой наблюдали за ними со стороны.