Дьявол из Огайо
Шрифт:
Через дверь я услышала приглушенный разговор. Мама говорила чрезмерно спокойно – так, как всегда говорила, когда хотела, чтобы мы согласились на какую-нибудь новую терапию, которую она на нас испытывала. Я слышала лишь отрывки:
– Вчера вечером… работа… новости…
Неожиданно я услышала звон разбитого стекла.
Я предположила, что это отцовский матовый бокал с пивом. Мне стало интересно, кто из родителей его уронил. Затем послышался шорох и звук сметаемых осколков. Отец повысил голос, чтобы его можно было услышать за всем этим шуршанием и скрипом. Мои
Распашная дверь вдруг вздрогнула, ударившись о мое колено. Должно быть, кто-то прошел рядом с ней с другой стороны.
Я быстро отпрянула от двери. Завтра я спрошу об этом папу, и, надеюсь, он расскажет мне больше, чем мама. Если меня поймают за подслушиванием, это не поможет моему делу. Моих детективных навыков явно не хватало. Придется поднапрячься и пересмотреть «Мальтийского сокола» [26] .
Я схватила ноутбук и пробралась наверх.
Делить комнату с Даниэль было неудобно. Она была очень не аккуратной и ложилась спать гораздо раньше меня. А еще она храпела – громко, как бензопила, сотрясая стены. Были ли плюсы? Она также спала самым крепким в мире сном: однажды во время семейной поездки во Флориду она проспала пожарную тревогу в нашем мотеле.
26
Черное-белый детектив, снятый Джоном Хьюстоном в 1941 году по одноименному роману Дэшила Хэмметта, считающийся первым фильмом жанра нуар.
К счастью, она заняла раскладушку и оставила мне обычную кровать. После того как я сделала домашнее задание, еще раз просмотрела то, что собиралась сказать на собеседовании, и почистила зубы, я уже приготовилась залезть в кровать. И тут я поняла, что забыла в комнате наушники. Для того, чтобы у меня осталась хоть какая-нибудь надежда заснуть, мне нужно было что-то с активным шумоподавлением.
Я, стараясь ступать как можно тише, вышла из комнаты Дани и пересекла коридор. Дверь в мою комнату была приоткрыта, свет падал на ковер. Должно быть, Мэй еще не спит.
Я легонько постучала в дверь.
Ответа не было.
Может, постучать еще раз? Может быть, она заснула с включенным светом? Я не хотела ее беспокоить, но мне очень нужны были наушники, если я собиралась пережить ночь в комнате Дани.
Я осторожно заглянула в свою комнату.
Мэй не спала и стояла перед зеркалом во весь рост. На ней был мой старый халат – голубой махровый халат, который я больше не носила и одалживала друзьям, если он им был нужен на ночь. (Не то чтобы у меня часто бывали ночевки или было много друзей. Ну ладно, Айзек надевал его один раз, когда его тетя уезжала из города.)
Мэй вглядывалась в свое отражение, словно пытаясь опознать себя. Как будто не знала, кто она…
Дверь скрипнула. Мэй резко обернулась, ее яркие глаза широко раскрылись.
Я почувствовала, как к моим щекам приливает краска.
– Прости, – извинилась я. – Не хотела тебя напугать.
Мэй опустила взгляд на изжелта-белый ковер, поплотнее натянув халат на плечи.
– Ничего, – тихо ответила она.
Последовавшее неловкое молчание было вполне объяснимо, ведь она была совершенно посторонней девушкой, поселившейся в моей комнате. Но кто-то из нас должен был заговорить первым.
Хорошо, я справлюсь с этим.
– Ты нашла все, что тебе нужно? – спросила я. – В ванной есть дополнительные полотенца.
Она кивнула.
– Спасибо.
– Пожалуйста. – Снова наступила тишина. – Я просто пришла за наушниками.
Я указала на пару беспроводных зеленовато-голубых наушников на моем столе.
– Конечно, – сказала Мэй, сделав небольшой шаг назад, как бы давая мне возможность пройти, хотя мы находились в разных концах комнаты друг от друга.
Я осторожно подошла к столу и взяла наушники. Было странно чувствовать себя так неуютно в собственной комнате.
Мэй посмотрела на наушники.
– Дани храпит, – объяснила я.
– Они красивые, – заметила она, как будто никогда не видела таких наушников.
– Спасибо. – Я долго мечтала о них и купила на Рождество, и теперь я могла слушать свою музыку так громко, как мне хотелось, и никто из моих сестер не жаловался.
– Не стесняйся, возьми их, когда я буду завтра в школе, если захочешь послушать музыку или что-нибудь еще.
Мэй слегка пожала плечами, как я предположила, в знак благодарности.
Я посмотрела на свой стол, на котором царил некоторый беспорядок, и мне опять стало неловко.
– Извини, я должна была прибраться.
– Ты же не знала, что я окажусь здесь, – заметила Мэй, и ее тон был очень серьезным.
Я оглянулась на нее. Мэй смотрела на меня так, как будто изучала. Мне стало жутко.
Еще более глубокая тишина заполнила комнату, создавая странное, тихое напряжение.
– Извини, что вторглась к вам в дом, – продолжила она. – К тебе и твоей семье.
– О, все нормально. – Мне не нравилось, что она гостит здесь, но я не хотела, чтобы она чувствовала себя плохо из-за этого. Мне казалось, что она ни в чем не виновата.
Мэй медленно обвела взглядом мою комнату, рассматривая каждую вещь с невероятной сосредоточенностью.
– Похоже, тебе неплохо живется, – резюмировала она.
По моему телу пробежал холодок, и под фланелевой пижамой выступили мурашки. Наверное, мне действительно жилось неплохо, но когда кто-то вот так, с любопытством – почти с завистью – указал на это, мне стало не по себе. Я хотела уйти, но решила, что сейчас – отличная возможность выяснить, что на самом деле произошло с ней.
Смелее, Джулс.
– Наверное, да, – ответила я, стараясь говорить непринужденно. – Так откуда ты?
Мэй отвернулась от меня и села на кровать, как будто сам вопрос вызвал у нее усталость. Может быть, я перестаралась.