Дьявол сказал "бах"
Шрифт:
— Поломка реальности вызвала появление трещины в одной из мембран, и крошечная часть Ламии просочилась обратно в эту вселенную.
— Как Ангра оказались в другой вселенной?
— Согласно альтернативной истории, Бог одурачил их. Ангра были уже здесь, когда наш Бог явил Себя. Когда Он заявил о Себе, Он сделал Ангра предложение.
— Какого рода?
— В книгах не говорится. Но это была уловка, изгнавшая их за пределы нашей Вселенной.
— И теперь они хотят вернуться, чтобы забрать своё. А именно, всё.
— Боюсь, что так.
Мы попадаем в глубокую выбоину, отчего у всех клацают зубы.
—
— У этого старика больше врагов, чем у Сталина.
«Чарджер» ускоряется и равняется параллельно с нами. Дорога становится хуже. Она сотрясает мои кости и яйца, но вынуждает тяжёлый «Чарджер» сбавить скорость.
— Что случится с нами, если они вернутся?
— В книге не говорится. Но есть другие тексты, в которых повествуется о битвах между Богами в других измерениях.
— И?
— Во всех до единой победитель зачищает вселенную и перезапускает.
— Зачищать — звучит плохо, — вставляет Кэнди.
— Мы можем их остановить?
— Понятия не имею, — отвечает Травен.
«Чарджер» снова едет параллельно. Каир выбирается через люк в крыше.
— Отец, взгляните на это со светлой стороны. Когда Ангра уничтожат всё, не останется Ада, в который вы могли бы попасть.
— В каждом Апокалипсисе нет худа без добра, — добавляет Кэнди.
— Моя девочка.
— Можно я ещё постреляю?
— Почти. Когда я выберусь, ты вернёшься сюда. Если кто-то в «Чарджере» выстрелит в нас или попытается выбраться, стреляй в него. Не трать патроны. Если только не покажется, что Каир вот-вот победит. Тогда изрешети эту грёбаную машину и убей как можно больше из них.
— Ясно, — отвечает она.
Я кладу руку на плечо Травена.
— Как услышите, что я топнул по крыше, жмите на тормоза. Не беспокойтесь обо мне.
Он кивает.
Я толкаю люк и вылезаю наверх. Дешёвые пластиковые петли трещат, и люк слетает с машины на улицу позади нас. Каир приветственно раскрывает объятия. Я показываю ему средний палец. Шустрый малый. Он пригибается и коварно выпускает в мою сторону огненный шквал, словно питчер [218] в софтболе. Я наполовину ныряю обратно в люк, и огонь проносится надо мной.
218
Игрок команды защиты, который производит подачи для команды нападения.
— Стреляй, — говорю я Кэнди.
Она так и делает, гикая, словно она на родео. Боковые стёкла «Чарджера» разлетаются.
Я швыряю в сторону Каира аренное худу. Это старое сокрушающее заклинание, предназначенное, чтобы ломать кости врага. Каир уклоняется от заклинания, но я бросал не в него. Я попадаю в двигатель машины. Раздаётся ужасный скрежет и треск, когда двигатель «Чарджера» вываливается на улицу, оставляя на дороге глубокие борозды. Каир слетает с крыши, отскакивает от капота и падает перед «Чарджером». Я топаю ботинком, и Травен останавливает «Гео». Я спрыгиваю с крыши, набрасывая вокруг себя защитное худу на время, пока я падаю и качусь. Каир приземляется на улицу перед своим автомобилем. С того места, где я лежу, я нахожусь как раз под нужным углом, чтобы увидеть, как «Чарджер» прокатывается
Кэнди выпускает остаток обоймы в бок машины Каира. Его парни выскакивают с пассажирской стороны и скрываются в переулке.
Травен сдаёт назад. Я забираюсь в машину.
— Разворачивайтесь. Позже покалечу Тедди. Едем к Блэкбёрну.
Кэнди дует на кончик ствола пистолета, как девушка-ковбой, наклоняется между сиденьями и целует меня. Большим пальцем стирает блеск для губ с моих губ.
— Зачем к Блэкбёрну? — спрашивает она.
— Каир в открытую пользовался худу прямо на глазах у Бога и Джо-шесть-банок [219] . Либо он спятил, либо они охотятся теперь не за святошей Джеймсом, а за мной. Разрешение могло быть получено только у Блэкбёрна или Аэлиты, а я знаю, где находится Блэкбёрн.
219
Рядовой американец. Термин пошёл от упаковки 6 банок пива.
Мы проезжаем мимо машины Каира. Двигатель шипит и дымится. Бензин разливается по всей улице. На бампере кровь, а на асфальте длинная мокрая полоса, как будто что-то волокли, но тело Каира исчезло. Я даю Травену адрес Блэкбёрна, и мы направляемся туда.
— Мне неприятно тебе что-то указывать, — говорит он.
— Если это не «Отличная работа. Я счастлив, что на твоей стороне», то я не хочу этого слышать.
— Мы на главной магистрали. На половине улиц, по которым мы только что проехали, были дорожные камеры. Завтра у полиции Лос-Анджелеса будет полная запись драки.
Дерьмо.
— Не волнуйтесь, Отец! Из-за творящегося на улицах пиздеца камеры, скорее всего, не работают, а половина полицейских будут прятаться по домам. К тому времени, как кто-нибудь просмотрит записи, мы будем либо мертвы, либо героями.
— Либо мёртвыми героями, — вставляет Кэнди.
Травен надолго задумывается.
— В кризисные моменты моя мама обычно цитировала старую венгерскую поговорку: «Силы змеи и кроткости голубя».
— Не помню, когда в последний раз видела голубя, — говорит Кэнди.
— Значит, давай немного поползаем.
Травен паркуется на другой стороне улицы, напротив заброшенного отеля особняка Блэкбёрна.
— Итак, что будет дальше. Я иду внутрь, чтобы поговорить с людьми и сделать им больно. Необязательно в таком порядке. Вы двое остаётесь здесь и прикрываете мне спину.
— Я хочу пойти с тобой, — говорит Кэнди.
— Ты не можешь. Мне придётся пробиться сквозь слои тяжёлых защитных худу. Я не знаю, могу ли взять кого-то с собой, и сейчас не самое подходящее время экспериментировать.
Ей требуется минута, но, наконец, Кэнди кивает. Я даю ей пистолет «Зиг».
— Это.45. Пули крупнее, так что их не так много, как у твоего девятимиллиметрового, и отдача намного сильнее. Если тебе придётся стрелять, делай это медленно и осторожно.
— Я всё равно хочу пойти с тобой.
— Знаю.
Когда я выхожу из машины, звонит мой сотовый. Я не в настроении болтать, но, поскольку на взводе, то по-дружески пошлю телефонного хулигана на хуй.
— Алло.
Голос прерывается, затем повторяется.