Дьявол в музыке
Шрифт:
Ему нужен союзник в Милане, и он мог обратиться лишь к одному человеку. Сделав последний глоток кофе, Кестрель спешно направился к дворцу графа Раверси.
Граф принял его так, будто в тревоге ждал его все две недели с их прошлой встречи.
– Синьор Кестрель, слова не могут выразить потрясение и беспокойство, что я испытал, когда узнал, что сын моего бедного друга так же жестоко убит. Чем, во имя девы Марии, Ринальдо навредил карбонариям? Или им было достаточно того, что он – сын Лодовико?
– Синьор граф, я уверен, что знаю, кто совершил оба убийства и почему.
Он изложил свои
– Какое злодейство! В это невозможно поверить!
– Но вы верите в это, синьор граф?
– После того, что вы рассказали, синьор Кестрель, у меня нет выбора. Но почему вы пришли с этой историей ко мне? Почему не в полицию?
– Я не знаю ни одного важного полицейского в Милане. Но я знаю, что вы особенно хотите, чтобы убийца получил по заслугам.
– Что вы хотите сказать? – Раверси всмотрелся в его лицо.
– Только то, что маркез Лодовико был вашим другом, синьор граф.
Раверси некоторое время задумчиво мерил шагами комнату.
– Что вы хотите от меня?
– Я был бы очень благодарен, если бы вы представили это дело генеральному директору полиции. Я знаю, что правительство высоко ценит вас, и ваше обращение будет куда плодотворнее моего.
– Понимаю. Очень хорошо, я пойду в полицию.
– Если вы не возражаете, синьор граф, я бы хотел вернуться на виллу уже сейчас. Я боюсь, Гримани может навредить Лючии, - Джулиан на миг задумался. – Я был бы очень благодарен, если бы вы оказали мне одну маленькую услугу.
– Какую?
– Не согласитесь ли вы написать письмо для Гримани, в котором просили бы взять подозреваемого под стражу до прибытия приказов из Милана? Без поддержки человека вашего положения, я не смогу добиться от него содействия. А мы должны действовать очень быстро, если хотим взять жертву без потерь.
– Как пожелаете, синьор Кестрель.
Раверси сел за свой видавший виды стол и набросил письмо, в котором кратко излагал выводы Джулиана и просил Гримани арестовать подозреваемого. Он дал Кестрелю его прочитать, потом сложил в несколько раз, адресовал Гримани и запечатал фамильным гербом – русалкой, трубящей в рог.
– Могу я заказать вам почтовую карету до озера? – предложил Раверси.
– Вы очень добры. Спасибо.
Они пожали друг другу руки. Когда Раверси разжал хватку, Джулиан удержал его руку ещё на мгновение.
– Я хочу, чтобы вы знали, что я очень вам благодарен.
Раверси снова всмотрелся в лицо Кестреля. Но Джулиан лишь улыбнулся, поклонился и подождал, пока граф вызовет экипаж.
К огромному раздражению Джулиана, дороги всё ещё были запружены телегами с виноградом. Он добрался до Комо только к восьми вечера. По крайней мере, найти лодку оказалось нетрудно – гавань была полна судёнышек. Он подозвал одного лодочника, и тот подвёл своё судно к причалу, чтобы Кестрель мог подняться на борт.
– Почему в гавани столько лодок?
– Была страшная буря, синьор! Сперва солнце лучилось, а потом понялся ветер, на всё небо засверкали молнии, гром грохотал как тысяча пушек,
Пока они говорили, лодочник занял своё место на носу и оттолкнулся от причала длинным веслом. Лодка заскользила по озеро, носовой фонарь отбрасывал на водную гладь золотую полосу. Вечерний воздух был мягок, небо очистилось и сверкало звёздами. Трудно было поверить, что совсем недавно здесь бушевал свирепый шторм. Но погода на озере была известна своей переменчивостью.
Даже сейчас лодок на воде было мало. Но как только Джулиан различил вдалеке огни виллы, откуда-то из тени на берегу выскользнула лодка и поплыли прямо к ним. Свет носового фонаря выхватывал крупную, мускулистую фигуру, орудовавшую веслом.
Лодка плавно поравнялась с судёнышком Джулиана и остановило его. Человек на носу выпрямился и вгляделся во мрак. Блеснули золотые серьги.
– Синьор Кестрель?
– Добрый вечер, Гвидо.
– Добрый вечер, синьор, - Гвидо был явно встревожен. – Вы не видели моего господина?
– Нет. Я только что вернулся из Милана.
– Он отправился на озеро перед бурей и всё ещё не вернулся, - Гвидо повернулся в лодочнику. – А ты его не видел?
– Нет, - ответил тот, - молюсь, чтобы он не утонул. Бедный господин, он правил лодкой лучше, чем любой другой знатный человек.
Гвидо мрачно покачал головой.
– Если увидишь его, скажешь, что я искал его, а все на вилле беспокоятся?
– Скажу, - пообещал лодочник.
– Я почти забыл, синьор Кестрель, - Гвидо потянулся в карман. – У меня письмо для вас. Вам лучше прочитать сейчас. Мне сказали, что это важно.
Он протянул Джулиану сложенный лист бумаги. Лодочник снял фонарь с крюка на носу и поставил на скамье перед Джулианом, чтобы тот мог читать. Кестрель развернул бумаги. Изнутри выпала прядь каштановых волос.
Сердце Джулиана дрогнуло. Он поднёс послание к свету. Оно было написано по-английски, твёрдым, плавным почерком Карло.
Я бы не пошёл на такие меры, если бы не ваше вмешательство. Когда я узнал, что в Милане вы собираетесь увидеться с Пальмиери, то понял, что больше не могу рисковать.
Ваш слуга и Нина у меня. По пряди волос вы можете понять, что я не лгу. Мы ждём вас в пещерах. Сейчас Гвидо подаст мне сигнал, что вы читаете это послание.
Джулиан поднял глаза. Гвидо снял с крюка своей лодки фонарь, поднял его, опустил, а затем провёл им в разные стороны, будто творя крестное знамение. Если Карло наблюдает у подножия скалы, у входа в пещеры, он не может не увидеть этот знак.
Когда закончите читать, отдайте письмо Гвидо. Затем садитесь в его лодку, и он привезёт вас ко мне. Если вы не прибудете в пещеры через четверть часа после сигнала, вы можете приходить в любое удобное вам время, чтобы похоронить то, что останется от вашего слуги и девушки.