Дьявольский цинь

Вайд Марика

— Бесполезный! — воскликнул он, заметив сочащуюся из всех пяти отверстий кровь. — Ты не умер здесь?

Се Цзынин молчал.

— Плохи дела… — проворчал себе под нос Чжу Хуэй. — Ты же знаешь, из меня никакой лекарь, но и умереть я тебе не позволю. Ведь скажут тогда, асур специально замучил управляющего великого небесного дворца…

Немного поколебавшись, он склонился к Се Цзынину и, сосредоточившись, выдохнул тому в лицо, стараясь направить ци в нос и приоткрытые губы. Густые ресницы Се Цзынина дрогнули, небожитель тихонько застонал

и опустил голову на плечо Чжу Хуэя.

— Эй! Говорю же, ты не дева на свидании. Сяо Се, дурак ты эдакий! Не прижимайся ко мне… это выглядит, как бесстыдство. Я же демон, могу и не пощадить твоё достоинство… — Чжу Хуэй осторожно шлёпнул небожителя по худой щеке ладонью. — Хотя бы глаза открой! Я всё понимаю, энергия асуров опьяняет, но у меня другая цель была. Слово даю, нет никакого злого умысла! Так что, не принимай мою заботу слишком близко к сердцу.

Вверху зашумело. Чжу Хуэй придержал голову Се Цзынина и покосился на источник шума. Белые тени теперь нависали прямо над ними. Что привлекло их в столь опасное место?

Один из воинов всадил полновесный сгусток энергии прямо в разлом. Бездна вздрогнула, изрыгая ответный клуб лилового дыма. Это походило на дышащую жаром печь, да и по ощущениям очень похоже — Чжу Хуэй почувствовал, как волосы, стянутые в хвост, подозрительно трещат, напоминая готовую вспыхнуть солому.

— Чтоб вас небесное благословение покинуло… — выдохнул он, сцепляя зубы.

Сверху раздался ещё один удар. На этот раз энергия, выпущенная небожителем, легла ещё ближе. Ответ бездны не заставил ждать — лиловая сфера вздулась над разломом, словно пузырь на поверхности вонючего болотца, и лопнула с оглушающим хлопком.

Чжу Хуэй на какое-то время ослеп и потерял слух, а когда зрение вернулось, внутри всё оборвалось от осознания скорого конца — они медленно погружались в разлом. Прохладный воздух, поднимающийся из непроглядной тьмы, зло трепал полы шэньи на Се Цзынине. Чжу Хуэй пригладил волосы небожителя и усмехнулся. Кто не знает, насколько сяо Се трепетно относится к внешнему виду?

— Не хочу разочаровывать тебя, но сейчас ты неважно выглядишь, — усмехнулся Чжу Хуэй. — А ещё тебя крепко обнимает демон, правая рука самого Цуймингуя. Твоя репутация уничтожена, сяо Се… Возродишься в наказание каким-нибудь дождевым червяком.

Чжу Хуэй почувствовал, как встречный поток воздуха высек из его глаз несколько мелких капель. Или… это не воздух виноват? Он по-детски шмыгнул носом. Умирать отчаянно не хотелось. А что, если? Мысль была дерзкая… На первый взгляд выполнить пришедшую в голову задумку невозможно, но ему теперь уже нечего терять.

Прикусив губу, Чжу Хуэй, перенёс вес тела Се Цзынина на левую руку, прижав того к себе ещё крепче, а правой единым взмахом вырвал у себя нижний даньтань. Из глаз словно искры посыпались. Нет, боль казалась терпимой. Тяжелее осознавать — ты искалечен по собственной воле, и смириться с этим.

Даньтянь лучшее хранилище ци, придуманное самой природой.

У Чжу Хуэя здесь сосредотачивалось ни одно тысячелетие духовного совершенствования. Поэтому он вместе с Се Цзынином оказался в нежном коконе из чистой энергии. Ну, как чистой? В понимании любого небожителя он сейчас с десяток раз обмотался отвратительной грязью — кроваво-красной с жирными прожилками черноты. Однако именно эта грязь не позволяла сотням осколков изо льда рассекать плоть, срезая мясо с костей по живому.

— Это хорошо… — одними губами шепнул Чжу Хэуэй, прислушиваясь к себе.

Они продолжали снижаться. Яркий свет постепенно гас, сменяясь лиловым, очень тусклым мерцанием. Вокруг них вертелись мириады крошечных искр, служивших здесь подобием освещения. Красиво! Не похоже ни на что, виденное им в жизни.

Только одно печально. Чем глубже погружение в разлом, тем сильнее путается сознание и шумит в голове. Если так дальше пойдёт, он уронит Се Цзынина и тот умрёт. И умрёт весьма некрасиво. Этого никак нельзя допустить! Глупый небожитель доверился ему. А он, Чжу Хуэй по прозвищу Гуэр-фу, никогда не нарушает данных обещаний.

Непослушными пальцами Чжу Хуэй потянул шнурки на поясе. Широкая лента качественного шёлка удобно легла в ладонь. Он осторожно пропустил пояс под мышками Се Цзынина, обернув им небожителя, и принялся завязывать его на себе, стараясь притянуть чужое тело как можно ближе. На это простое действие ушли все силы. Чжу Хуэй прильнул к Се Цзынину, уткнувшись носом в пахнущую травами макушку. Этот глупец успел принять ванну накануне собственной смерти. Как предусмотрительно!

— Теперь мы неразлучны в смерти, сяо Се… Но твоё тело останется целым. Помни, ты должен мне услугу… в следующей жизни.

В груди развернулась колючая вспышка боли. Чжу Хуэй мимо воли застонал. Что-то разрывало его тело изнутри, упорно выбираясь на волю… Как жаль! Он не выполнил поручение господина. Не принёс истинную форму Дьявольского меча. Его грех непростителен.

— Тёмный владыка… прости… этот никчемный слуга подвёл тебя…

* * *

Бог судьбы прохаживался перед ним, то и дело обмахиваясь веером. Обычно Цай Чжэань сдержан в словах и плавен в движениях. Поэтому сейчас от одного его вида становилось не по себе. Фан Синюнь мысленно сравнил Совершенного владыку с белым тигром, разозлённым клеткой. И… пожалел себя.

Наконец высший небожитель остановился, с треском сложив веер, и не мигая уставился на Фан Синюня.

— Так и будешь молчать?

— Ээ… уважаемый Бог судьбы, а что я должен сказать?

— Ну, хотя бы выразить передо мной сожаления о своём дурном поведении.

— Уважаемый Бог судьбы, я сожалею! — Фан Синюнь аккуратно сложил ладони перед собой и поклонился.

— Хм… — Цай Чжэань потёр подбородок и криво ухмыльнулся. — И о чём же ты сожалеешь, сяо Фан?

— Я отвлекаю высшего небожителя от важных дел во дворце Юньци.