Дьявольский остров
Шрифт:
– Лев Толстой – это гениальный писатель, – произнес лакей и, не услышав ответа, углубился в чтение.
Через пару часов красноармейцев пригласили на обед. Им подали традиционный шведский суп из пива и яиц с ржаными сухарями. На второе были картофельные клецки и селедка в горчице. А на десерт – селедка в джеме. От такого сомнительного угощения Бронислав отказался, а вот Никанор съел и еще попросил.
После обеда все пошло так, как и раньше: работники клали черепицу, а Микаэль читал роман. Время уходило, а ничего полезного для себя
– Ты тут доделывай, а я спущусь, посмотрю, – сразу же сказал Бронислав.
– Нет, теперь я пойду, а ты доделывай. Здесь уже осталось немного, – возразил Никанор таким тоном, что красный капитан не смог ему перечить.
Сапер сразу же направился к мешкам с овсом, пересыпал его руками. Зерна были сухие, твердые и, казалось, совершенно не пыльные. Никанор насыпал горсть в карман штанов. Затем его внимание привлекли пакеты с белым порошком. Он поднес его к носу и почувствовал характерный запах.
– Отлично, – сказал он сам себе.
Никанор скрутил из старых газет несколько свертков и начал лихорадочно засыпать в них этот порошок. Но вдруг прямо за собой красноармеец услышал шаги. Он быстро засунул свертки в карманы и отбежал к мешкам с кормом для коней. В карманы, над свертками с порошком, Капитонов насыпал овса.
– Что ты тут делаешь? – грозным голосом спросил Микаэль.
– Да так, смотрю, чем вы своих лошадок кормите.
– Ты крал овес? – «раздутые» карманы красноармейца не ускользнули от внимания лакея.
– Да, взял немного… – сразу же признался Никанор.
– Давай выкладывай обратно, – приказал ему Микаэль.
– Может быть, вы нам сами немного дадите… Мы кашу сделаем… Мы же так, как вы, не едим.
– Выворачивай карманы! Вор! – Лакей вдруг стал похож на индюка. Он побагровел и пошел на Никанора.
Сзади из-за спины Микаэля показалась баронесса.
– Что тут происходит? – спросила она по-шведски у своего слуги.
– Это вор! – начал объяснять он.
– И что он украл?
– Овес.
– Овес? Нет, Микаэль, он не вор, – произнесла баронесса, – а изголодавшийся человек… Ты помнишь, как писал Джек Лондон, – человек на Аляске чуть не умер от голода. Его подобрало судно. А потом этот человек воровал хлебные корки и прятал под матрас.
– Госпожа, я читаю серьезную литературу, – буркнул Микаэль.
– Оставь его, мне пару горстей овса не жалко.
И хотя Никанор не понимал, о чем говорили баронесса и ее лакей, но чувствовал, что она – его спасительница.
– Вы уже все сделали? – по-русски спросил у Никанора Микаэль. – Показывай.
Капитонов вышел из складского помещения, за ним последовали баронесса и лакей.
На крыше Бронислав работал с засученными рукавами, держа в руке тяжелый шуруповерт, он прикручивал к стропилам последнюю черепицу.
Баронесса посмотрела на мускулистого моряка и восхищенно произнесла:
– Ду
– Она говорит, что вы сильный, – перевел сказанное лакей.
– Спасибо. Вот уже все готово, – Бронислав стоял и улыбался во весь рот. – Вот видите, все готово.
Складывалось впечатление, что всю новую черепицу положил красный капитан, и Капитонов набычился.
– Мы старались.
– Вальстэк! – произнесла баронесса.
– Молодцы! – снова перевел лакей.
Принимать работу на крышу полез сам старик, при этом он без конца пыхтел и кряхтел. Микаэль придирчиво осмотрел каждую черепицу, потрогал руками.
– Ну как, принимаешь работу? – К складскому помещению подошел сам барон Нурденшёльд, он говорил на русском.
– Принимаю, – вздохнул Микаэль и полез вниз.
За ним на землю спустился и Бронислав.
Баронесса украдкой бросила восхищенный взгляд на красного капитана. А тот, выпятив грудь, сказал:
– Дело сделано!
– Благодарю за работу! – Барон Нурденшёльд пожал руку сначала Капитонову, затем Вернидубу.
– Спа-сибо, – старательно произнесла баронесса и добавила несколько слов по-шведски.
– Мы приглашаем вас на ужин. Микаэль, покажи нашим гостям, где они могут умыться.
Лакей отвел работников в гостевую ванную. Через полчаса красноармейцы, раскрасневшиеся от теплой воды и душистого мыла, сидели за длинным дубовым столом в большой столовой. Перед каждым лежал набор из нескольких ножей и вилок. Никанор растерялся. Ножи лежали справа, а вилки – слева.
– Для чего здесь столько всего? – прошептал он Брониславу. – Я не умею есть по-буржуйски.
– Не дрейфь, смотри, как это делают они, и повторяй, – попытался успокоить товарища Бронислав.
– Так что, тыкать вилкой левой рукой?
Никанор увидел, что на него смотрит дворянская чета, и густо покраснел. Барон и баронесса завернули себе за воротник салфетку и взяли ножи. То же самое сделали и красноармейцы. Бронислав вообще делал вид, что он вот именно таким образом и принимает пищу у себя дома. На этот раз им подавали гороховый суп с ветчиной. На второе была тушеная капуста с яблоками и мясные тефтели с хреном. Запивали гости и хозяева шведским глёггом – своеобразным грогом из красного вина, подкрепленного водкой, с миндалем, изюмом и имбирем.
После нескольких глотков глёгга красноармейцы почувствовали себя более свободно и расслабленно, особенно напиток помог Капитонову.
– Расскажите, какие условия содержания военнопленных на наших островах? – поинтересовался барон.
– Сносные. Нормальные, – ответил Бронислав, особо не вдаваясь в подробности.
В разговор включилась баронесса.
– А в Советском Союзе нашим военнопленным тоже предоставляются сносные условия содержания? – перевел вопрос баронессы ее муж.
– Да, конечно, – уверил краснофлотец, – и даже лучше, ведь на экономику Советского Союза эта война не сильно влияет.