Дыхание Голгофы
Шрифт:
– Согласен – природа, речка… Но в детстве, что главное? Свобода! Хотя знаешь, мы с братцем не сильно ею злоупотребляли. Нас родители держали в крепкой узде. Особенно отец. Домашнее хозяйство… Хлопоты.
– Отец-то порол? – рассмеялась Анюта.
– Меня нет, а братца было. Но нам, пацанам, достаточно было одного его взгляда.
– Ну вот поэтому вы и стали офицерами, - с чувством
– Понятно, рано нас строить начал, - усмехнулся я.
– А сейчас про деревню говорят или плохо, или ничего. Народ на селе спивается. Колхозы разорились. Что там теперь у вас?
– Фермеры недоделанные. Не все, правда. Есть и с башкой. Время такое. Но поля-то, как видишь, засеваются. Отец говорил, что землю поделили по паям. Всем членам колхоза. Хочешь, сдавай в аренду, хочешь сам обрабатывай. Наши пока не определились. Да и не до того. Мать часто хворать стала, - сказал я. И, кажется, на этих словах я подогнал «Жигуленка» к усадьбе. Глянул на часы – шестой. А у ворот никаких признаков гостевого ожидания. «Наверное, брат еще не приехал», - в сердцах подумал я. И в этот момент калитка открылась и вот он - братец при всех офицерских доспехах.
Обнялись. Я познакомил Федора с Анютой. Брат сказал, откровенно обласкивая взглядом Анюту:
– Красивая у тебя невеста. Но глубоко не завидую – моя Варюха – это моя Варюха.
– Так, офицер, пожалуйста, не сбивай с толку, лучше доложите обстановку. Извини, братуха, не по долгу службы.
– Докладываю. Малые мои спят. Кажется, и моя Варюха с ними прикорнула. Мы вас ждали, переждали. Старики в летнице возятся. Я вас случайно заметил. Вот едва успел китель набросить.
Тут я только заметил, что вместо брюк на Федоре спортивное трико.
– А ты уже майор, братуха. Рад за тебя.
– Ну если раз в пять лет видеться, то в следующий раз уж точно генерала встретишь, – но тут вдруг глаза его потеряли блеск. – Или не встретишь. Радости-то мало, Гаврюха. Потом как-нибудь… - Федор подозвал меня ближе, откинул китель и поднял тельник. Тут я увидел огромный свежий еще шрам на правой стороне, чуть ниже ребер. – Кусок печенки в горах Кавказа оставил. Спецуха. Ну ладно, не буду сразу грузить. Это я тебе – старики про это не знают. Проходим в дом…
Я все-таки не выдержал.
– Неужели Кавказ - так серьезно, Федя?
– Да все там путем. Тлеют себе угольки, вот-вот полыхнут. Что, телевизор не смотришь, как нас чечены «добрым» словом порют. Товарищ генерал Дудаев пошел в отрыв, герой хренов… Если в этом году не полыхнет Кавказ, то в следующем - точняк. Бикфордов шнур уже запалили. Ну все, - Федор поднял руки. – Вот тут у порога и заканчиваем политику. Старикам
Первой увидела меня мать – она держала в руках какую-то посудину, уронила и бросилась со слезами мне на шею.
– Мам, ну что ты?! Я с тобой всегда на связи. Не надо. – Но материнские слезы унять трудно. Ситуацию разрулил отец.
– Цыц, хватит. С войны, что ли? Весь дом на ноги поставила. Сначала по одному слезы пускала, теперь по другому. Радоваться надо. Поди ж не с фронта. Пацанов разбудишь.
– А они уже проснулись, - возникла в дверях Варя, жена Федора. И мне – Здрасьте, приехали?..
Она подала мне руку.
– Ты чё руку подаешь, а ну целуй родича, - смеясь, приказал Федор.
Варя, смущаясь, прикоснулась к моей щеке губами. По-моему с того далекого уже момента нашего знакомства она ничуть не изменилась… Как была девушка-подросток, так и осталась. Потом Варя подала руку моей Анюте.
– Вы Аня, да? А я Варя, жена вот этого командира.
– Варенька, это моя невеста, - поддержал я Анюту, которая от такого напора как-то потерялась и я, кажется, на одном дыхании представил ее и родителям:
– Анечка, моя невеста. А это мой отец Алексей Петрович и мама Евдокия Ивановна.
Анюта пожала руку отцу, а маму поцеловала.
– Может, пока с дороги перекусите, а потом уж серьезно будем ужинать? – спросила мать.
– Какая еда, мама? Дай отойти от волнения, - сказал я и в друг вспомнил про эти окаянные тушки кроликов.
– Кстати, родители, я там привез крольчатинки. Возьмите в работу. Из собственного хозяйства.
– Ты держишь хозяйство? – удивился отец.
– Ну, у меня же дача. Вот на ней устроил маленькую ферму, выращиваю кроликов. Это пока первые, – тут я и сам не понял – говорю ли я всерьез или в шутку.
– Ты, боевой офицер, выращиваешь кролов?! – покачал головой отец. – Ну времена…
– Папа, успокойся, - рассмеялся я. – Основной работе это не мешает. А увлек меня дачный сторож. Он и приглядывает, и заготавливает корм, я только финансирую этот проект. Мясо диетическое. Сейчас, например, к застолью. Я ж не должен отрываться от деревенских корней.
– Ну молодец, ну широко! – то ли согласился, то ли съехидничал отец и тему кролов на этом закрыли.