Дыхание Голгофы
Шрифт:
Тут я поднял руки.
– Ради Бога. Только меня увольте от этой процедуры.
– Значит руку человечью или там еще чего, тебе оттяпать – это - как нечего делать, а животину – жалко, - хитрит сторож.
– Жалко. Это, Кондратий Пахомович, разные позиции. А, значит, и нравственность другая.
– Значит, петушок
– Что-то не о том у нас разговор, Пахомыч.
– Да эт я так. Надолго воздушком дышать?
– Нет, я по делу. Тут ребята, ну, помните случай с подранком, мне подарок отвалили…
– А как, кстати, этот подстреленный? – спросил Пахомыч. – Живой?
– Смеетесь. Лет сто будет жить. Он Катерину, которая за ним ухаживала, повез на родину родителям показывать, - сказал я. – Наверное, любовь.
– Все, как в жизни. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Но я вижу ты, никак, по делу? – спросил старик.
Тут я молча раскрыл сумку. Достал ствол. Уложил на стол.
Ого! Хорошая машина! – так и воскликнул Пахомыч.
– Это подарок братьев-афганцев за удачную операцию Ашоту, - слегка бравируя, проговорил я. Собрал винчерстер и подал Пахомычу.
– Заграничная штука, - понянчив нежно ствол, сказал Пахомыч. – Для нашего объекта, дюже богато. – Дорогущая, поди?
– А то! За рубли не купишь Америка. Шестизарядный винт. Вот привез где-нибудь здесь спрятать. У меня в общаге нельзя. У нас там всякие авралы бывают. Комиссии.
– Во! Есть место для ствола! – вдруг загорелся старик. – Пошли со мной.
Пахомыч привел меня в баньку.
– Когда клали эту купальню, тесть твой решил здесь сделать тайную кладовочку. Чтоб что-нибудь ценное туда прятать. Грабят-то в основном жилые помещения. Здесь везде, видишь, кафель, а эта стена напрочь обшита вагонкой. Вот найди тут кладовочку?!
Я стал простукивать вагонку ища пустоту. Сдался.
– Стучи – не стучи. На месте кладовочки вагонка в три слоя, а под ней - пустота. Вот она, кладовочка! – воскликнул старик, что-то там нажал и от угла отошла плита. Старик потянул ее к себе. – Загляни. Там все путем. Везде кладка в полтора кирпича, а тут в пол. Но зато металлом обшита. Как сейф. Если хочешь знать, тесть твой здесь одно время «Калаш» хранил. А вот на этих полочках сверху патроны лежали и даже рожок.
– Ну, батя, заговорщик! – так и воскликнул я.
–
– А как же он вам доверился? Это дело со стволом подсудное? – удивился я.
– Да как-то по пьянке показал. Вообще-то он мне всегда доверял. Наказал, чтоб помалкивал. Только вскорости ствол исчез. И честно говоря, я вздохнул с облегчением. Боевое оружие – это не то, что ружьишко. Помню, тогда еще он шибко с жинкой своей цапался. Я уж грехом подумал, не гуляет ли она от него. Ну, все забыто.
– А что, Пахомыч, шарахнем вот разок, опробуем, - сказал я загоняя патрон в ствол.
– Только отойди от меня подальше. Тут и так не хрена не слышу, - согласился сторож.
Я ушел вглубь сада. Поднял ствол в небо я нажал на курок. На выстрел хором откликнулись дальние собаки.
– Отдает сильно?
– спросил Пахомыч.
– Даже не почувствовал. Америка!
– Ну поигрался, пошли ховать.
Я положил на полку пачку патронов, на что Пахомыч хитро заметил:
– Ты заряди обойму. Раз ствол заимел – он всегда должен быть наготове. Неизвестно, что завтра будет в нашей России. Может все под ружье встанем.
– Типун вам на язык, - сказал я, но ружье зарядил и аккуратно, как научил старик, прикрыл дверцу секретом.
… Утром следующего дня позвонил Руслан.
– Ну что, отоспался?
– По-разному, - неопределенно ответил я.
– Если ты думаешь, что идея выдвинуть тебя родилась вот так спонтанно, только потому, что ты выдал драму на сцене, это не так. Сцена – малая толика. Итог. Претендентов было, кроме тебя, еще трое. В том числе и твой покорный слуга. Спорили в штабе, чуть до драки дело не доходило, пока на тебе не остановились, всего лишь один голос сыграл в твою пользу.
– И я подозреваю – это был твой.
Руслан замялся.
– Да, я с самого начала был за тебя. Или я иду, или ты. Знаешь, мои коллеги-солдафоны, а ты другой. Ну, во-первых, общий уровень культуры. Деликатность и дотошность. У тебя какая-то крестьянская, в добром смысле этого слова, упертость. Ты сможешь свежим взглядом оценить ситуацию и принять мудрое решение. В итоге моя точка зрения победила. Понимаешь, ты в этой жизни сам себя сделал, а это дорогого стоит.