Дыхание звезд

Блонд Любовь

Астра оставила в покое подушку и прислушалась к тишине. Все это время с ней пришелец говорил? Да ну, внутренний голос есть у любого. Каждый человек иногда говорит сам с собой, размышляет, дискутирует, анализирует и ищет ответы. Получается, любой внутренний голос — это зеленый человечек?

«Сгусток энергии, глупая!» — ворчал недовольный голос.

— Это ты-то сгусток чистой энергии? — вслух усмехнулась Астра.

Голос долго молчал, пока не выдал обиженно: «Не помню».

Еще один удобный пример поведения: резко потерять память. Или же это Астра не помнила, как в нее вселился пришелец, пока она ждала родителей в задымленной комнате? Если так, то в какой момент это произошло? Что она

тогда чувствовала? Попробуй вспомни десять лет спустя.

Вопросы так и оставались без ответа. И главный из них: «Разве такое возможно в нашем мире?» постепенно подкреплялся доказательствами, что вполне можно. Каждому безумному слову Сатфорда можно найти подтверждение. Зачем человечество построило щиты, даже не понимая, что за волны несутся из космоса? Так ведь пришельцы знали. Они знали, как защитить планету от самих себя и от злого сородича. Но не сразу выяснили, где он прячется. Думали, что вернется и все же разрушит планету.

Зачем так рьяно взялись за улучшение планеты? Чтобы будущие витасимулы могли жить, как в раю. Почему такое странное отношение к старикам, на которое обращали внимание Роза и Марта? Потому что они не могут в них забраться. У пожилых давно сформированное сознание и свои внутренние голоса. От них проще избавиться под любым предлогом и освободить дорогу молодым. Молодые — будущее планеты. Теперь этот слоган заиграл совсем иными красками.

Астра наблюдала за пожилым преподавателем программной инженерии, который распинался у электронной доски, рассказывая что-то невероятно важное для будущих экзаменов, и пыталась понять: почему витасимулы не избавляются от них? Должно быть, дело в знаниях. Кто-то должен учить молодых, а пришельцев первого поколения всего несколько тысяч, и они заняты куда более глобальными вопросами.

На обеде Астра пыталась определить, кто из студентов живет с тайным другом в голове. Увы, различить их и правда невозможно. Ну, кроме Изриса, которого девушка видела через экран. Он снова сидел в компании первокурсниц — важный и чрезвычайно довольный собой. Ну конечно, не просто же так Сатфорд тогда сказал, что «ничто человеческое ему не чуждо». Значит, даже пришельцы первого поколения испытывают чувства и желания.

Интересно, а во время интимной близости, пришелец тоже получает удовольствие? Хотя, откуда Астре, с тремя поцелуями, об этом знать?

Взгляд скользнул по столовой и остановился на столах преподавателей. Сатфорд и Эдлер снова сидели вместе, непринужденно болтая. Два главных красавчика Академии, от которых у студенток проступал румянец на щеках и они отворачивали смущенные взгляды. Со стороны и не поймешь, кто из них человек, а кто натянул человеческую кожу на светящийся зад.

И что будет, если сказать Эдлеру о пришельцах? «О, мой дорогой и любимый Эдлер, господин Сатфорд — инопланетянин. И я тоже. К слову, твоя жена, вероятно, из наших. Но не пугайся, ты-то у нас человек, поэтому живи дальше и не путайся под ногами инопланетной расы, которая решила захватить планету».

Какой же безумный бред!

Астра почти вслух застонала и закрыла лицо ладонями, чтобы никто не увидел стыдливый румянец на щеках. Если вначале слова свихнувшегося ректора еще имели какой-то смысл, то, поразмыслив, стало понятно, что это очередная шутка. А все события на планете, которые она так логично объясняла пришельцами, с тем же успехом можно приписать вспышкам на солнце или волшебному пророчеству древних цивилизаций, выбитых в камне на неразгаданном до конца языке.

На ужине испугались ее, потому что там были пришельцев первого поколения, которые, в отличие от второго, видят сородичей? Увидели маленькую Астру, внутри которой великий пришелец, уничтожающий планеты, и сразу разбежались? Ну да, конечно. Им просто

не хотелось находится в одном помещении с оборванкой в сером комбинезоне! Они-то все были в красивых платьях и строгих костюмах, а тут приперлась какая-то обслуга.

— Сеттан, что с тобой?

Астра встрепенулась и резко убрала руки от лица. Напротив стоял Сатфорд и не скрывал озабоченности.

Когда он успел подойти? Ведь буквально только что мило болтал с Эдлером на другом конце столовой.

— Все хорошо, — проворчала она, демонстративно хватая вилку и ковыряясь в остывшем овощном рагу.

— Ты плохо выглядишь. Возьми несколько выходных и сходи в медицинский блок.

— Не надо, спасибо.

Сатфорд наклонился, почти касаясь волос, и прошептал на ухо:

— Я настаиваю. Через два дня знаковое событие — годовщина первой волны, а ты выглядишь нездоровой. Сходи к медикам, я навещу тебя попозже.

— Со мной все в порядке… — прошипела она, впиваясь злобным взглядом.

— Я навещу, — перебил ректор.

Ни о каких медиках Астра и слышать не хотела. Тем более сегодня было первое практическое занятие и не просто изучение проводов в челноке, а выход в открытый космос. Как такое пропустить?

Практические занятия почти на всех факультетах — значимые события, ведь это реальные шаги в будущей профессии. Ремонтники, может, и не самая престижная специальность, зато они одни из первых выходят в открытый космос. Причем все максимально серьезно: настоящие скафандры, инструмент, страхующие однокурсники. Каждый будущий ремонтник выйдет за пределы станции, чтобы на своей шкуре испытать сложность выбранного направления.

Седой преподаватель собрал студентов у небольшого шлюза и долго объяснял предстоящую работу, стараясь донести важную информацию даже до самых тугодумных студентов.

— Большинство из вас будут иметь дело с ремонтом на поверхности планеты или внутри станций, — строго говорил учитель, — но вы все равно должны иметь навыки работы в открытом космосе. Для тех из вас, кто свяжет жизнь с орбитальными станциями или, в будущем, с дальними полетами, очень важно уметь выходить за пределы станции для проведения ремонтных работ. У вас до половины работ может проходить снаружи. Да, у каждого объекта на орбите есть защита от космического мусора, но даже она не дает полной гарантии безопасности. Ну, и никто не отменял обычных поломок, которые мы с вами должны уметь исправить. А теперь попрошу вас разделиться на группы по три человека и приступим к первому практическому занятию.

Задача по ремонту была довольно простая: за пределами станции на тросе длиной примерно две сотни метров болтался большой металлический шар. В космос выходило два инженера: работник и страхующий. Работник должен был по тросу добраться до шарика, вскрыть панель, вытащить небольшую плату, вернуться к страхующему и передать ему эту плату. Потом студенты менялись ролями, и теперь уже страхующий шел по тросу, чтобы вернуть плату на место, а ремонтник следил за его действиями. Все движения студентов отслеживал преподаватель через поцарапанный с годами иллюминатор шлюза и мог скорректировать их работу по связи в шлеме.

В каждой группе двое студентов по очереди натягивали скафандр на третьего, по инструкции проверяли герметичность и давали добро на выход в открытый космос. Работа осложнялась тем, что размеры скафандров были стандартные, отчего здоровые парни и миниатюрные девушки могли испытывать неудобство. Но личный скафандр еще надо заслужить, на первом курсе о таком и мечтать не стоило.

Очередь Астры подошла в середине, когда студенты уже успели нашутиться про пускание газов в скафандрах и сопли на стекле шлема. Выход пары ремонтников за пределы станции стал рутиной и даже преподаватель заметно скучал.