Дым осенних костров
Шрифт:
Много рассказов выслушал Наль в желтом особняке с гирляндами и картушами. Сколь неописуемого труда стоило добиться королевского покровительства, защищавшего Глаз от явных посягательств на честь со стороны других придворных. Как опасно балансировали эльнарай, избегая скрытых посягательств и порой страшной мести. Любая насмешка, подлог легко лишат их места при дворе, а вместе с тем пострадает безопасность Аркаллона. Перед глазами встал король Гюнтьерн, в виде чрезвычайной милости позволивший Налю уехать, когда окрестности закрыли из угрозы обнаружения. Принц Крисант, великодушно просящий за гостя и называвший его своим тезкой. Дженвиэль,
— Pardon, madame…
Как командир отряда Наль умел принимать быстрые и неожиданные решения, но совершенно растерялся, пытаясь деликатно отвести все менее деликатные руки. Можно ли было подумать, что угроза явится в таком виде! Мысли метались в голове лихорадочными вспышками. Пока Аркаллон подготовит и направит сюда новых Глаз… Пока те сумеют — или не сумеют проникнуть в высшее общество, вооруженная запрещенным оружием мощь Франкригг будет расширяться, завоевывать, подчинять… Облагораживать на свой лад, все, что попадется на пути. Даже мирная постройка очередного загородного домика отрежет извечно принадлежавшие вестери территории. А если не подготовиться, не переложить новые дороги и не замаскировать старые, ведущие в сердце Сокрытых Королевств… Не сняться с привычных мест заблаговременно, не обеспечить новые поселения, пропитание, ресурсы, если то вообще еще возможно в стремительно сжимающемся мире… Его прошиб холодный пот. Веками Королевства скрывались от людей, уходя все дальше, чтобы однажды глупый юнец обрек их на падение.
Друзей-вестери могут не просто изгнать из дворца, но отравить, подстроить несчастный случай с лошадью. Да мало ли средств! В отчаянии окинув взглядом черные в ночи подстриженные стены боскета, Наль почувствовал забытый предмет во внутреннем кармане потревоженного жюстокора. Сознание пронзил внезапный образ. Огненный фрукт! Леди Шириэль не зря брала его с собой.
— Вы не оставляете мне выбора, — в отчаянии прошептал юноша.
Мадам де Монтерон истолковала все как согласие.
К счастью, успел он обручиться с Амарантой, и поцелуй этот не стал его первым. Герцогиня прижималась к нему так плотно, что достать из-за пазухи небольшой сверток удалось с заминкой. С самым игривым видом, на какой был в тот миг способен, Наль откусил дольку огненного фрукта. Надеясь, что сока в ней достаточно, и предваряя удивленный вопрос, он заставил себя самому податься навстречу новому поцелую.
— Что это? — странно заулыбалась де Монтерон, глядя то на Наля, то на огненный фрукт. Пальцы ее сами потянулись к свертку.
Юноша выдавил из себя улыбку. Все, что он теперь скажет, будет принято с доверием. Сок огненного фрукта действует мгновенно. Осталось лишь рассчитать порцию, чтобы первое воздействие не рассеялось слишком быстро. Он немного виновато протянул на развернутом платке оставшиеся дольки с ярко-бордовой мякотью.
— Меня угостили этим на пути сюда. Говорят, оно приносит блаженство.
Уроки школы и Университета путались в памяти. На какой порции остановиться, чтобы герцогиня не пыталась более преследовать его, но и не погрузилась в мир грез безоглядно? На лице ее уже появилось мечтательное, зачарованное выражение.
— Какой чудной персик, — протянула де Монтерон. — Он пьянит… Этот парк полон чудес, вы видите, милый барон?
— Вино, — вкрадчиво подсказал Наль. — Вино пьянит.
Завороженно глядя на
— Возможно, вы выпили много вина? — презирая себя, спросил он.
— Да, пожалуй, — согласилась герцогиня, призывно протягивая к нему руки.
Он увернулся.
— Будем смотреть на астры… Штерн… — Слова этого он не выучил, но оно должно было соответствовать чему-то из других мидгардских языков.
— Les etoiles?
— О да! Иначе зачем бы мы оказались здесь? — От волнения Наль перешел на германский. — На родине моей в это время совсем не видно звезд. Ночи так светлы. Мы празднуем самую короткую ночь года, а солнце светит из-за гор. Вы можете наблюдать, чего я не мог.
Де Монтерон растроганно погладила его по щеке и запрокинула голову. Он хотел назвать Венец, Светоч, Крылатого Коня и Коленопреклоненного, но вспомнил, что даже если мог бы перевести их буквально, у людей созвездия эти называются по-другому.
— Велите мне вернуться во дворец и ждать вас там?
— Ступайте, милый барон. Ждите!
— Но вы желаете еще посмотреть на звезды, мадам?
Не нашедшая пути привычно выгореть в битве, напряженная собранность осталась в мускулах, спадая частой мелкой дрожью.
— На звезды, созерцания которых вы были так жестоко лишены, — мечтательно протянула де Монтерон. — Как можно отказаться от такого! Вы открыли мне важность простых вещей. А ваш далекий край, где свет солнца льется из-за гор в ночи! Как это прекрасно! — Она оглядела темные изгороди с затаенным восторгом.
Пусть герцогиня сама нарушила этикет франкского и закон норского дворов, на душе у Наля было прескверно. Он должен был догадаться. Не замечал очевидного, того не желая, направил по ложному пути. Зато, проведя ночь в грезах о звездах и северном крае, де Монтерон наутро не вспомнит ни отказа, ни неловкого своего положения. Лишь то, что он сказал ей.
Они вышли смотреть на звезды.
Ожесточенно стирая тыльной стороной ладони чужой поцелуй с губ и ругая себя за наивность, Наль пробирался по живому лабиринту к выходу из боскета. Он угадал чье-то присутствие за поворотом. Многие придворные должны искать свежего воздуха и отдыха для глаз среди садов, но что если они увидят мадам де Монтерон?
Из-за деревьев вышел разодетый маркиз, который пристально наблюдал за гостем во дворце и был чрезвычайно любезен. Даже в темноте различил Наль уже знакомый взгляд и попятился. С другой стороны дорожки вышла еще одна высокая фигура в шляпе. В голове промелькнуло внезапно, что встреча эта неслучайна. Возможно, люди даже слышали смех из-за деревьев, сделали определенные выводы, оценив легкий нрав приезжего барона.
И тут юноша понял свою новую ошибку. Сок огненного фрукта на его ладонях, прием, только что спасший из безвыходного положения, сыграл с ним теперь злую шутку. Наль бросился в узкий просвет живой изгороди и побежал.
Подстриженные кусты оказались предательски острыми, оставив себе на память кусочки кружева и несколько прядей золотых волос. Даже растения здесь пытались сделать его своим трофеем. За спиной загрохотали быстрые тяжелые шаги и развеселенные голоса, подначивающие друг друга на соревнование в погоне. Сказка рассеялась. Это была охота, загон ценного зверя. Наль лучше видел в темноте, двигался стремительно и совершенно бесшумно, однако ему пришлось повернуть в сторону, противоположную от дворца. А еще он не знал парка, в котором преследователи, похоже, были завсегдатаями.