Дым осенних костров
Шрифт:
— Барон Чьярнфьорд, — лучезарно приветствовала леди Шириэль, появляясь на пороге.
— Маркиза де Шальтер, — с улыбкой отвечал юноша, принимая протянутую руку для поцелуя.
Заучив мидгардские имена друг друга и обращаясь соответственно, с чистой совестью можно было представиться любому человеку. Около седмицы лорд и леди обучали гостя танцам, придворному этикету франков, обычаям, особенностям жизни и языку.
— Как же сохранили вы за собой роли человеческой высшей знати так надолго? — не удержался однажды Наль.
— Мы объединяемся со своими! — весело прищелкнула пальцами леди Шириэль. — Лорд Джерлет вот-вот приедет. Здесь есть братья из Нафонкора,
— Участь же тех, кто не справился с этим танцем на канате, весьма незавидна, — заметил лорд Гервальд над чашечкой чернильного напитка.
* * *
Вскоре стал готов парадный костюм Наля, который оплатили хозяева дома. Болезнь и пребывание на постоялом дворе даже без платы лекарю пугающе опустошили его кошелек.
— Вы не можете появиться при дворе франков без великолепного костюма! — отмела все сомнения леди Шириэль. — Нас не стесните, ведь расходы Глаз поддерживает Аркаллон. Если пожелаете, можете обратиться с благодарностью к Его Высочеству Крисанту, когда через Джерлета передадите ему Чайку.
Часть прислуги дома состояла из вестерийского простонародья, часть из верных людей, не посвященных в тайну, зато привыкших к странностям и причудам эксцентричных, но обворожительных и добрых господ. В день бала и те, и другие слуги суетились без устали, одевая и причесывая лорда, леди и гостя. Подготовкой последнего руководил сам Гервальд.
Налю было крайне непривычно, что его одевают несколько слуг, не говоря о том, что среди них были люди. Человеческая мода и увлекала, и забавляла его. Более всего насмешили короткие штаны и белые шелковые чулки до колен. Он сам выбрал для приталенного жюстокора атлас цвета глубокого, насыщенного темного бургунди с золотой канителью. Из-под отвернутых рукавов виднелось пышное белое кружево манжетов рубашки. Ему понравился кружевной шейный платок, вычурный и изящный. Волосы завили крупными тяжелыми локонами. Перед поездкой в Мидгард их пришлось остричь непривычно коротко — до лопаток. Теперь волосы успели отрасти: процедуру нужно было повторить. Еще двумя ладонями выше, и он стал бы похож на клятвопреступника или обесчещенного. Впрочем, выходившим в Мидгард приходилось терпеть и не такое. В доказательство невиновности те носили в Королевствах специальные опознавательные знаки.
Лицом своим Наль пожелал распорядиться сам. Он невольно подумал о маленьких воздушных норских пирожных, чья цена держалась гораздо выше цены жесткого хлеба и могла достигать трех кроленей за штуку.
— В теплых краях так много зерна, что муку не только употребляют в пищу, но и окунают в нее лицо?
— Похоже на правду, — улыбнулся лорд Гервальд.
После обеда гостя оставили отдыхать в отведенных ему комнатах. Юноша с интересом рассматривал себя в высокое зеркало, выглядывал в окно, а потом уселся за туалетный столик. Макияж с целью приукрасить собственные черты или скрыть изъяны никогда не пользовался у эльнарай пониманием как проявление лжи и бессмысленного излишества. По самым
Опираясь на усвоенные уроки, Наль взялся за дело. Изысканно-белое лицо норда соответствовало требованиям, и он позволил себе нанести совсем немного пудры, в основном замаскировав свежий розовый рубец. Охотнее всего припудрил бы он уши, которые начинали пылать при одной мысли о гордом выезде из Аркаллона, обернувшимся поражением еще до того, как солнце перешло зенит. Как посмотрит он теперь в глаза Джерлету?
После нескольких забавных попыток удалось слегка нарумянить щеки, и оставшись довольным результатом, Наль подвел глаза. Уставившись на отражение и похлопав длинными ресницами, он усмехнулся. Немного подумав, тронул губы красной помадой. Главное — закрасить, но не приукрасить. Внешность эльнарай производила на людей слишком глубокое впечатление сама по себе, и он осознавал, что ступает на тонкий лед.
Шум и радостные возгласы под окном оторвали его от последних штрихов образа. Вскочив, Наль направился к двери, стуча каблуками по паркету. Но тут озорная мысль пришла ему в голову, и он вернулся к столику с зеркалом.
— Нальдерон! Где ты, друг мой? — послышался из соседних комнат голос Джерлета.
Юноша хмыкнул.
— В модных человеческих штанах! Если, конечно, это недоразумение можно назвать штанами.
— Скорее кюлотами. — Голос Джерлета звучал приглушенно, словно тот заблудился в коридорах.
Пока друг искал дорогу, Наль достал из покрытой расписной эмалью круглой коробочки маленький кружок черного бархата и аккуратно приклеил его под нижней губой. В то же время двери распахнулись. В зеркало Наль увидел, что Джерлет также одет в парадный придворный костюм, а лицо его покрыто белилами столь обильно, что и губы, и брови пришлось подрисовывать.
— Месье! — вестери церемонно всплеснул руками, выставляя вперед длинный носок туфли. — Какая неожиданность — застать вас за столь серьезным занятием… А ты увлекся!
— Как изволите наблюдать, — жеманно растягивая слова, отвечал Наль, — приобщаюсь к секретам мидгардского хорошего тона… — Он наставил на Джерлета указующий перст. — Кто говорит, видал ли ты сам себя в зеркало?
Слова потонули в безудержном дружном хохоте обоих.
20. Танец на канате
Парадный двор был забит экипажами. Шествуя к входу между Джерлетом и леди Шириэль, Наль старался не слишком вертеть головой, как при сходе на землю в Гавани-пристанище. Однако восхищение дворцовым комплексом не шло ни в какие сравнения с портом. Как же не терпелось увидеть величественнейший во Франкригг парк! По рассказам, он был похож на волшебный лес.
— Настало время до утра выслушивать человеческие разговоры и сплетни, — чуть слышно объявил привыкший к чудесам Джерлет.
— Возможно, вскоре это придется делать намного чаще, — строго напомнил лорд Гервальд.
— Не будем о грустном! — защебетала леди Шириэль. — Как чувствует себя наш дорогой гость?
— Пока меня смущают лишь мои штаны, — признался юноша. — Никогда еще не чувствовал я себя так нелепо.
— Если бы вы пришли в обычных штанах, вас бы осмеяли.
Наль громко радостно фыркнул.