Дымящиеся горячие сигары
Шрифт:
Киран Хасси установил наблюдение за аэропортом Мельбурна. Однако была вероятность, что высокий мужчина мог уже покинуть страну. Прошло более 24 часов с тех пор, как его в последний раз видели на камере отеля, как сообщает Мэдисон.
Полиция допросила персонал отеля. Никто не признался в использовании зарезервированных номеров, даже уборщики, которые говорили с Алексой. Все отрицали какое-либо воздействие и доступ к уличным наркотикам. В конце концов, их работа была под угрозой. Джен поговорила с охранником, но тот замолчал. Как и другие, он отрицал, что знает что-либо о комнатах и наркотиках. Он только признался, что не всегда
Джен пришла к выводу, что сотрудники знали об этом и воспользуются комнатами на второй неделе как раз вовремя для стирания записей. Судмедэксперт знала, что вскрытие тела было срочным, так как она была детективом США. Полиция Лос-Анджелеса уже была на связи. Она назвала время смерти в 3:30 утра. В организме Мики было большое количество фентанила с амфетамином и, пока что, неизвестным синтетическим наркотиком; он был бы классифицирован как рекреационный уличный наркотик, если бы был принят в небольших количествах, для Мики эта комбинация была фатальной. Она всё равно привлекла бы токсикологию по этому вопросу. Судмедэксперт была встревожена этой подозрительной раной на её правом горле. Были тёмные пятна, как будто пальцы сжимали её горло, возможно, чтобы заставить таблетки попасть ей в глотку? Но она не стала строить догадки на эту тему, она всё изложила бы в своём отчёте и предоставила следователям сделать выводы. Алекса пошла на кухню с молодым офицером, её «тенью», на буксире.
Сегодня он был в форме, и его присутствие ясно давало понять, что каждое действие было официальным. Шеф-повар, который обычно не пускал незнакомцев на свою кухню, был подавлен и покорно позволил им войти на кухню. Помощники поваров и другой кухонный персонал избегали их взгляда. Их уже допросила полиция, и они были на взводе из-за всей этой ситуации.
Алекса и офицер направились прямо к двери, которая выходила в переулок. Они заглянули в большие мусорные баки, на всякий случай, если там были улики. Хотя Алекса знала, что высокий мужчина не будет таким уж глупым. Всё, что он делал, было рассчитано. Она пошла по пути, по которому, как она видела, шли Мика и мужчина. В конце переулка она повернулась налево и встала там. Она осмотрела все места вокруг.
— Где находится здание, в котором жили Майло Сифе и Аркен Лопе? — спросила Алекса.
Офицер указал ей на него; оно было на некотором расстоянии, но в пределах пешей доступности. Алекса увидела больницу, куда их отвезли. Она посмотрела на невысокое здание напротив.
— Это здание — квартира для сдачи в аренду? — снова спросила Алекса.
Офицер ответил ей утвердительно.
— Интересно, хватит ли у него смелости застрелить меня здесь и сейчас, — размышляла про себя Алекса.
Шокированное лицо офицера заставило её улыбнуться.
— Если бы он там наблюдал за нами, конечно, — она улыбнулась своей однобокой ухмылкой.
Это была возможность, которую она рассматривала. Она пошла вокруг ко входу в отель.
— Есть ли новости о смерти детектива Палмеры? О Сифе и Лопе? — на этот раз спросила Алекса.
Офицер
Он показал ей уже написанные онлайн-статьи о смерти и двух госпитализациях, связанных с отелем. К счастью, информация была расплывчатой; интригующие заголовки указывали на нелегальные наркотики. Алекса глубоко вдохнула, она знала, что новости быстро распространяются от персонала отеля и/или их родственников, которые продают то, что они знали как сенсацию, за деньги. Было очевидно, подумала она, что если их поставить перед фактом, никто не признается в этом.
— Офицер, что сказали работники кухни и шеф-повар о той ночи, когда Мика и мужчина вошли в заднюю дверь?
Они всё ещё шли, и теперь уже был виден главный вход.
Офицер ответил:
— Они сказали, что главная кухня уже закрыта. По их словам, персонал кухни ушёл. Официанты также сказали, что они ушли. С их точки зрения, только Сифе и Лопе слонялись по отелю, так как у них был выходной.
Конечно, Алекса уже знала, что Сифе и Лопе были там, потому что они ждали высокого мужчину и Мику.
Офицер добавил:
— Инспектор Кроу, кофейня — единственное место в отеле, которое открыто круглосуточно. — Он гордился собой, что дал ей информацию, о которой она не знала.
Когда они вошли в отель, Алекса быстро направилась в кофейню. Там было два официанта и кассир. Клиенты были разбросаны по всему магазину. Алекса сказала офицеру, что ей нужно поговорить с тем, кто был там рано утром, когда приехала Мика. Она села за угловой столик. Офицер проводил кассиршу по имени Хильди к столу Алексы.
Сначала она не хотела садиться, пока офицер не сказал:
— Это инспектор Кроу, вы бы предпочли, чтобы мы допросили вас в штаб-квартире? Как вы знаете, это недалеко отсюда.
Хильди внезапно села, но очень неохотно.
Она не смотрела на Алексу.
Она просто сказала:
— Нас уже допрашивала полиция. Я сказала всё, что знаю.
— Но вы этого не сделали, не так ли? Вы знаете высокого мужчину, который был с Сифе и Лопе той ночью, — сказала Алекса.
Она была спокойна, но тверда.
— Нет, не знаю, — Хильди продолжала качать головой, как капризный ребёнок.
— Почему в тот вечер в кофейне работали только вы? — настаивала Алекса.
— После полуночи нужен только один человек. Клиентов не так много. Всего несколько полуночников. На самом деле, я скоро ухожу и возвращаюсь в полночь, — объяснила она.
— Вы с вашим парнем время от времени пользуетесь зарезервированными комнатами. Вам не обязательно отвечать на этот вопрос. Я и так знаю. Полицию не волнуют ваши проделки, а вот руководство волнует. Так что это ваше решение. Мы можем сообщить обо всём вашему президенту в рамках расследования или оставить только релевантную информацию, выбирайте сами, — заявила Алекса.
Она резко подняла голову. Теперь она посмотрела на свою собеседницу.
— Откуда вы знаете? Нет никаких доказательств. Файлы с камер видеонаблюдения стёрты. — Она не была доверчивой, быстро соображая на ходу.
Алекса сохраняла спокойствие, что на самом деле было опаснее, чем когда она была сварливой. Она восхищалась быстротой девушки.
— Есть и другие способы подтверждения фактов.
У Хильди был оценивающий взгляд; взгляд, как будто определяющий, ей блефуют или нет.
— Никто не будет говорить, — уверенно заявила она.