Дырявые часы
Шрифт:
Переливы петляли и вели их глубже и глубже в заросли. Интрига уже колотилась как могла и попискивала от нетерпения… И вот! Впереди показалось нечто! В воздухе. Что-то, чего не понять – не разобрать. Не придумать – не угадать. А именно: то ли груда чего-то, то ли загогули какие, то ли и вовсе – лодка!
Пия так и спросила в лоб:
– Это неопределённое кучмо или лодка с чем-то? Фень, скажи, что лодка. Хотя на кой мне лодка… в парке? Я как бы не городская выдра…
– Несомненно лодка, любимая! Прыгай, не думай.
Девушка повиновалась: радостно подпрыгнула, удачно вернулась в прежнее положение и непонимающе
– Ещё прыгай – только в лодку! Не ошибись на сей раз!
Пия прицелилась, взмыла. Достигнув придела полёта, утица приблизилась к цели, но смогла только наполовину перевалиться через борт. Лодка оказалась плохо закреплённой, и девушка неуклюже завалилась своим верхом внутрь, забыв снаружи болтавшиеся в воздухе ноги.
– Кувырок! Ты не проделала кувырок страсти, моя Жваю Бланш [7] . (Так, по неуверенным словам самого Ивона, он прозвал любимую за «живые карие глаза». Но Пия не поверила, догадавшись, что это в отместку за ненавистного ему могучего фенека.) Дерзай же!
7
Joyau blanche – белая жемчужина (фр.)
– Дер… – Визжа провалилась в шуршащий ворох Пия. – Дерзаю. А-а-а-а! – вдруг завопила она.
– Всё в порядке?
– Да. А-а-а! А-а-а! – продолжала она вопить.
– Ты чего вопишь! – спросил Ивон, ведь его ненаглядная сильно вопила.
– Мне просто не нравится, когда ты говоришь на меня Жваю Бланш. Как ужасно, а-а-а!
– Всё, всё! Не называю. Мир?
– Мир! таинственный привратник Ширака. Где я? В чём я? Это… это цветы?
– Цветы, масса цветов, моя Бижу!
– Ху-ху [8] ? – похвасталась английским Пия.
8
Кто-кто? (англ.)
– Бижу – моя драгоценность. Eres mi estrella preferida, hermosa y unica en la oscuridad de la noche! [9] – скороговоркой выдал заготовку Ивон и, торжественно закричав «mon amour, mon bonheur! [10] », с разбега «нырнул» вслед за любимой.
Глаза у Пии привыкли, и лодка обернулась чудесным гамаком, засыпанным букетами. От волнения, что ли, молодые начали с жаром, со всей душой, как бы сказать помягче… миловаться, что ли. Но тут будто бы кто-то кашлянул – и они замерли.
9
Ты моя избранная звёздочка, прекрасная и неповторимая в темноте ночи (исп.)
10
Моя любовь, моё счастье.
– Ты слышал? – встрепенулась Пия-лань.
– Не-а, – а ты?
– Да вроде нет, – облегчённо вздохнула девушка.
Жиль спокойно просунул ей под шею руку, и они, обнявшись,
– Пия, любимая… – Тут парень поперхнулся пересохшим горлом.
– Чего, Жиль? И тебе винца захотелось?
– Ох, да! Твою мать! …то есть один момент! – Он закопошился в ногах. – Вуаля, коньяк!
– Спасибо тебе, Жиль, – серьезным тоном поблагодарила Пия, – ты спас нас от трезвого отупеоза. Я тоже вся на нервах – но пить не буду. У меня тут сок в клатче – подай.
Дальше шли какие-то тихие переговоры под звяканье стекла о зубы Жиля.
Через некоторое время парк охренел от возгласа: «Да, да!!! Я стану отцом!!!»
«Отца», судя по всему, закулисно поправили, и возглас переменился: «Ура! Я уже отец!!!»
Эхо разнеслось по округе, почему-то выбрав слово не «отец», а «уже».
– Вот это скорость! – послышалось издалека.
– Мужик! – поддержали из окна. – И ночь уже!
– Простите, событие всё-таки! – крикнул в пустоту Ивон.
В ответ ничего не последовало. Но из кустов, минуту поразмыслив, кто-то чуть слышно хмельно промычал: «Была вина, да прощена».
Снова всё стихло, и снова запахло отсутствием золота.
– Пия… любимая, – опять начал он, – пора завязывать…
– О! Я тоже хотела вам с Этьеном предложить поменьше тяпать, а то совсем уж…
– …пора завязывать с холостяцкой жизнью.
У Пии спёрло дыхание и вспыхнуло лицо. Он отсел назад, ловя равновесие, и, оттолкнувшись от дерева, качнул «лодку»:
– Давай отправимся с тобой на общем, семейном, – особенно выделил он, – судне…
– Лодке, – поправила она.
– …лодке, по всей жизни, рука об руку…
– …колено к сердцу, – поддержала она, ласково прислонив к нему мениск.
– …деля все радости и невзгоды до самой старости, чтобы ты в конце концов применила ко мне что-нибудь получше, чем фенек. А я уж заслужу.
– Хорошо, – сказала она, смотря на его нос, и, не меняя взгляда, погладила его по ушам. – Поплыли стареть! Я правильно поняла предложение?
– Точнее и допереть невозможно, великая IQ-шница Я счастлив!
«Мой! Ты мой!», «моя, ты моя!!» – кричали они наперебой.
– Мы, мы! Мы наши!.. – будто почудилось откуда-то голосом Этьена.
– Слышал? Опять, – навострилась Пия, улыбнувшись.
– Ясное дело, нет! – засмеялся Ивон.
На этот раз он поцеловал её иначе: как-то по-серьёзному, что ли. Трепетно и дорожа, вот. Не хуже, чем наседка с чмоком целует родные яички, когда никто не видит.
– Теперь протяни руки к узлу гамака, – подмигнул счастливый, но ещё не официальный жених.
– Быть по-твоему, супруг.
Пия вытянулась, как кошка, и горстью зафиксировала ладони над изголовьем.
– Боги, если вы согласны, – будто под звон фанфар приосанился осчастливленный парень, или уже мужчина – он пока не задумывался, – то пошлите знак свой на нашу земную твердь!
– Ну согласны, согласны, – пробубнили «боги». – Только, конечно, нам бы деньжат не помеша…
– Но-но! – осмелился перечить «богам» храбрый жених, обращаясь вверх – куда-то в раскидистые душистые соцветия липы. «Небожители», на удачу, оказались сговорчивыми: