Дыши нами, пока есть время
Шрифт:
Мы столько раз пересекались, но я до сих пор не взял ее номер телефона, даже когда он был у меня в руках. Клиника, Богданов, плачет по твоей тупой голове.
— Все так запущено? — Друг становится серьезным, пока я застегиваю ветровку. — Тогда погнали к университету. Может успеем ее поймать.
— Может не стоит ловить. Не просто так она сбежала. Поняла, что не стоит водиться с детдомовским мальчиком, который ей не пара.
— Э-э-э, братишка, так не пойдет. — Степа меня тормозит, заставляя сжать челюсти с такой силой, что появляется головная
— Проехали. Погнали где-нибудь пожрем, а то мозг перестает работать.
Завязываю с темой о принцесске, но Вольный не унимается. Видимо, прет от того, насколько я упертый. Да, я так и думаю. Было время отойти от вчерашней эйфории и включить мозги. Не пара я ей. Совсем не пара. Что я могу дать девчонке, привыкшей к роскошным подаркам и свиданиям высшего класса?
Комнату в общаге, где дуборина будет зимой такая, что инеем покроешься?!
Ей это не нужно.
Поэтому и сбежала.
Чуда не случится. Я не стану миллионером при титанических усилиях. Все, что я могу на данный момент, работать в гараже и клубе, чтобы выживать. Какие перспективы? Да никаких! Абсолютно никаких!
Нищеброд со стажем.
— Хорошо. Только Макса позову.
— Ты без него не можешь?
От недовольства нервно одергиваю ворот ветровки и сглатываю противную слюну. Не нравится мне, что Вольный водится с Кругом. Мутный тип, как был в моих глазах им, так и остался. Сомневаюсь, что когда-то смогу так же легко общаться с ним, как Вольный или Лиля. Нет. Увольте от таких нежностей к мажористой заднице.
— Лех, чего ты на него взъелся? Мы здесь только благодаря ему…
— А я не просил. — Цежу сквозь зубы и прохожу к двери, открываю ее и чуть ли не наскакиваю на очень злобную морду.
Передо мной стоит белобрысый богатенький утырок. За ним еще одна знакомая моська. От них так и сквозит презрением, от чего я сразу ощетиниваюсь. Каждая мышца напрягается.
— Поговорить надо. — Не особо дружелюбно говорит птица, Орлов вроде.
— Не о чем. — Хочу оттолкнуть его, но он резким толчком в грудину чуть ли не сбивает меня с ног.
— Э, парни, может хватит разборок. Ведь все же решили. — С мировой выступает друг и не дает зарядить наглой морде, которая вплывает в каморку холеного.
Дверь закрывают. Чувствую, что передо мной живые груши для снятия стресса, а он у меня накопился нехилый.
— Есть о чем. — Белобрысый сжимает кулаки и смотрит на меня. — Не смей больше приближаться к Свете, понял?
— А ты кто такой, чтобы мне указывать? Захочу и не просто подойду, и поверь, она не будет против. — Шагаю к нему с улыбкой.
— Мразь. — Цедит сквозь зубы и покрывается пятнами от злости. — Тебе все равно ничего не светит. Она поймет, что ты кусок дерьма, не стоящий и ее мизинца.
— А кому светит? Тебе?
— Да ты…!
Хватает меня за грудки, но ударить друг друга мы не успеваем, потому что холеный, словно из под земли вырастает и откидывает нас по
— Санек, успокойся.
— Ты бы не лез, Круг. Не в твоих интересах.
Переглядываются, а я поправляю ветровку, понимая, что Степа не пропустит к твари, которая выпрашивает. Видимо, нравится, когда ему нос разбивают.
— Слушай, Орлов, я тебе мало за Лилю врезал? Так я повторю. Еще и за друзей накидаю. Хочешь?
— С каких пор ты такой смелый стал?
Усмехается белобрысый, переключая внимание на Макса. Тот тоже сжал кулаки. Второй мажор стоял и наблюдал за происходящим. Только по взгляду стало понятно, что в любой момент кинется.
— Дана нет, чтобы защитить.
— Зато есть мы. — Подает голос Вольный, а я охреневаю от того, с какой злостью звучат эти слова.
— По опасной дорожке ходишь, Макс. Не тех друзей выбрал. — Фыркает птица, отступая к двери и смотря то на него, то на меня. — Тебе не жить. — Бросает презрительно, открывает дверь и сваливает вместе с другом-шавкой.
Глава 32. Под запретом
Мне тепло. Очень комфортно. Хочется нежиться в его объятиях, пусть и в душе происходит какой-то тянущий диссонанс. Я пришла сама, потому что захотела. Меня потянуло именно к нему, ведь, как бы больно я его не задевала, он мне помогал. Сейчас больше всего хотелось остановить время. Задержать чертовы стрелки, чтобы впитать в себя каждую эмоцию. Пусть некоторые из них были противоречивы настолько, что я готова была забиться в угол и плакать, но удовольствие и спокойствие, которое я испытывала в руках Леши, уносили меня куда-то далеко от всего катастрофического негатива, которым пропиталась моя жизнь.
Я уже давно перевернулась и смотрела на его лицо в темноте. Хотела запомнить каждую черточку. Для портрета.
Так себе это объясняла, хотя знала настоящую причину.
Никогда не чувствовала к парню ничего подобного. Когда хочется одновременно убить дикаря и прижаться к нему.
Наплевать, что мы находимся в маленькой холодной комнатушке, не видевшей ремонта пару, а то и больше, десятков лет. Все равно, что хлипкую дверь можно запросто вскрыть или вынести одним лишь пинком. С ним я чувствовала себя защищенной. Словно меня прикрыли от всех непробиваемым колпаком.
Прикусываю губу, потому что жутко хочется дотронуться до него, провести пальцами по щекам и ниже… Но когда я уже понимаю руку, слышу, что в сумке начинает вибрировать телефон. В оглушительной тишине он кажется набатом. Я прикрываю глаза и убираю руку.
Надо уснуть. Просто не замечать звонков.
Только не получается. Вибрация так бьет по ушам, что я не выдерживаю. Тихонько убирая сильные руки со своей талии и выбираюсь из уютного кокона, в который меня поместил Леша. На цыпочках подхожу к сумке и ищу айфон. Не моргая смотрю на экран. Пропущенных вызовов от отца целых пятьдесят три. Снова звонит, и я поворачиваю голову к кровати.