Дюна
Шрифт:
— Сперва тонкая струйка — потом ничего, — сказал он.
— В этом-то ведь и кроется тайна, Веллингтон. Сперва есть вода, потом она высыхает и все, больше воды нет. И если пробурить скважину тут же, рядом, результат будет тем же самым: струя высыхает. Интересно, кто-нибудь задумывался над этим?
— Любопытно, — сказал он. — Вы подозреваете какие-нибудь живые объекты? Разве это нельзя было определить по кернам из скважин?
— И что же мы должны там обнаружить? Животные ткани… или растительные, конечно, внеземного
— Быть может, причина здесь известна, — возразил он. — Харконнены скрывают почти всю информацию об Арракисе. Быть может, у них были свои причины прятать эти сведения.
— Какие же? — спросила она. — Потом есть ведь и атмосферная влага, ее немного, конечно, но она есть. И она здесь — основной источник воды, получаемой в ветровых ловушках и конденсаторах. Откуда берется эта влага?
— С полярных шапок?
— Холодный воздух несет мало влаги, Веллингтон. Харконнены напустили здесь много тумана, и не только над всем, непосредственно связанным с производством специи.
— Действительно, мы словно блуждаем в этом тумане… Харконнены… Быть может, мы… — сказал он и осекся, почувствовав на себе ее внезапно ставший внимательным взгляд. — Что-то не так?
— Ты произносишь эту фамилию, — начала она, — с таким ядом, которого я никогда не слыхала от герцога, когда ему случается произнести ненавистное имя. Я и не знала, что у тебя есть личные причины для ненависти к ним, Веллингтон.
«Великая Мать! — подумал он. — Я возбудил ее подозрения. Теперь следует употребить все штучки, которым учила меня когда-то Уэнна. Но способ только один: говорить по возможности правду».
Он начал:
— Вы не знали, что моя жена, моя Уэнна… — Юэ беспомощно пожал плечами, пытаясь справиться с судорогой, стиснувшей горло. — Они… — слова не шли с уст. Он испугался, плотно зажмурил глаза, чувствуя старую муку в своей душе… и новую. Но тут к его руке легко прикоснулась ладонь.
— Прости, — сказала Джессика. — Я не хотела бередить старые раны. — И подумала: «Подлые твари! Его жена была из Бинэ Гессерит. Это словно отпечатано на нем. Несомненно, Харконнены убили ее. Еще одна жертва, добавившая друга Атридесам».
— Простите, — сказал он. — Я не в силах говорить об этом. — Он открыл глаза, отдаваясь стиснувшему сердце горю. Оно-то, по крайней мере, было истинным.
Джессика внимательно вглядывалась в него. Темные цехины — миндалины глаз, грубая фигура, вислые усы, обрамляющие пурпурные губы и узкий подбородок. Заметила она и морщины на щеках и на лбу, в которых равно проступали и печаль, и возраст. Глубокая симпатия к нему наполнила ее сердце.
— Веллингтон, — сказала она, — мне жаль, что мы привезли тебя в это опасное место.
— Я приехал сюда по своей
— Но вся планета — настороженный Харконненами капкан. Ты ведь и сам знаешь это.
— Чтобы одолеть герцога Лето, одного капкана мало, — произнес он. Что тоже было правдой.
— Быть может, я напрасно так боюсь за него, — сказала она, — он ведь блестящий тактик.
— Нас вырвали с корнем, — проговорил он, — потому-то нам и не по себе.
— Кроме того, выкопанное растение легче убить, — ответила она, — надо просто пересадить его во враждебную почву.
— А почва и в самом деле враждебная?
— Когда здесь узнали, сколько человек привез с собой герцог, начались водяные бунты, — сказала она. — Они прекратились, лишь когда мы дали понять, что ставим новые ветряные ловушки и конденсаторы, чтобы уменьшить нагрузку на старые.
— Воды здесь хватает, лишь чтобы поддержать жизнь человека, — сказал он. — Все понимают, — воды немного, и, если придут пить новые люди, цены подскочат и бедняки умрут. Но герцог справился с ситуацией, и эти бунты не вызвали постоянной враждебности.
— А еще охрана, — сказала она. — Охрана повсюду. Со щитами. Куда ни глянь — их мерцание. На Каладане мы жили иначе.
— Придется привыкать, — сказал он.
Но Джессика твердым взглядом глядела в окно.
— Я предчувствую смерть, — сказала она. — Хават засылал сюда свой авангард, батальон за батальоном. Охрана снаружи — это его люди. Из сокровищницы без нужных обоснований изъяли крупные суммы. Объяснение может быть только одно: подкуп высокопоставленных лиц. — Она покачала головой. — По следам Сафира Хавата следуют смерть и обман.
— Вы несправедливы к нему.
— Несправедлива? Да я же хвалю его! Во лжи и смерти наша единственная надежда. Просто я не могу обманываться относительно его методов.
— Вам надо бы… больше времени уделять делам, — сказал он. — Не позволяйте себе отвлекаться на подобные скверные…
— Делам! А что, если они-то и занимают большую часть моего времени, Веллингтон? Я секретарь герцога, и каждый день приносит мне новые причины для опасений… он даже и не подозревает, что я понимаю их. — Она стиснула зубы и выдавила — Иногда я даже задумываюсь, что, когда он выбирал меня, нужнее всего ему была моя подготовка Дочери Гессера.
— Что вы имеете в виду? — ее циничный тон, горечь в ее голосе, которой он раньше никогда не слышал, заинтересовали его.
— А ты не думаешь, Веллингтон, — спросила она, — что использовать секретаря, который тебя любит, намного практичнее?
— Ну, это недостойная мысль, Джессика.
Упрек этот без размышлений сорвался с его губ.
Как именно герцог относился к своей наложнице, сомневаться не приходилось. Надо было только проследить, какими глазами он глядит на нее. Она вздохнула: