Дюна
Шрифт:
Герцог поглядел во тьму за окнами, перевел взгляд на Холлека:
— Гарни, сколько работников открытой пустыни ты убедил остаться с нами?
— Всего двести восемьдесят шесть человек, сир. По-моему, придется довольствоваться этим и еще считать, что нам повезло. У всех нужные специальности.
— И только? — герцог закусил губу. — Ну что же, передайте…
Шум у двери помешал ему. Дункан Айдахо протолкался сквозь группу охранников, поспешно вдоль всего стола подошел к герцогу и склонился над его
Герцог махнул ему:
— Говори громко, Дункан. Сам же видишь, что это стратегический штаб.
Пол внимательно разглядывал Айдахо. Кошачьи движения, быстрота реакции делали его учителя фехтования непревзойденным мастером боя. Загорелое круглое лицо Айдахо было обращено к Полу, но в глубоко сидящих глазах не было и намека на то, что учитель разглядел мальчика. Впрочем, глазам Пола было заметно скрываемое под маской спокойствия возбуждение.
Глянув вдоль стола, Айдахо произнес:
— Только что мы перехватили группу наемников Харконнена, переодетых под Вольный народ. От фрименов прислали гонца предупредить нас. Атакуя, мы обнаружили, что Харконнены перехватили этого гонца по пути обратно и тяжело ранили. Мы везли его сюда в госпиталь, но он умер. Я видел, насколько он был плох, и остановился по возможности помочь ему. Тогда он попытался выбросить что-то, — Айдахо глянул на Лето. — Нож, милорд, да такой, какого мы еще не видели!
— Нож-крис? — переспросил кто-то.
— Вне сомнения, — ответил Айдахо, — молочно-белый и словно светится, — он засунул руку в тунику и извлек оттуда ножны с торчащей из них черной гребенчатой рукоятью.
— Оставь это лезвие в ножнах! — прогремел пронзительный голос от двери в торце комнаты, все в удивлении поднялись.
Высокая фигура в длинном одеянии выросла в проеме двери за скрещенными мечами охраны. Светло-коричневое одеяние с головы до ног охватывало вошедшего, лишь под капюшоном, над черным лицевым платком, блестели глаза — синие, без белков.
— Пусть войдет, — шепнул Айдахо.
— Пропустите этого человека, — приказал герцог.
Стражи заколебались и нерешительно опустили мечи.
Мужчина широкими шагами подошел к герцогу и остановился.
— Это Стилгар — вождь стойбища, где я гостил, предводитель тех, кто предупредил нас о переодетой шайке.
— Приветствую вас, сир, — обратился к нему Лето, — Почему же мы не можем обнажить этот клинок?
Стилгар поглядел на Айдахо и начал:
— Ты знаешь, что у нас есть свои правила чести и чистоты. Тебе я мог позволить увидеть лезвие мужчины, который стал тебе другом, — он оглядел всех остальных. — Но я не знаю прочих. Их взгляд может осквернить достойное оружие.
— Я герцог Лето, — произнес герцог. — Можно ли взглянуть на этот нож?
— У тебя есть возможность заработать право на это, — сказал Стилгар, заглушая недовольный
В наступившем молчании Пол поглядел на этого человека, явно источавшего ауру силы. Таков был один из вождей Вольного народа.
Человек, сидевший в центре стола напротив Пола, пробормотал:
— Кто он, чтобы указывать, что нам можно видеть на Арракисе, а что нет?
— Говорят, что герцог Лето правит, считаясь с чувствами подданных, — начал вождь, — поэтому скажу. — Среди нас принято считать, что на человека, видевшего чужой крис, падает определенная ответственность. — Он мрачно глянул на Айдахо. — Ножи наши. Они никогда не покинут Арракиса без нашего согласия.
Холлек и еще несколько человек, сердито озираясь, стали подниматься. Холлек начал:
— Это герцог решает…
— Одну минуту, будьте добры, — произнес герцог, сам спокойный тон его разрядил ситуацию. — Конфликта нельзя допускать. — Он обратился к вождю фрименов:
— Сэр, я чту и уважаю личное достоинство всякого, кто уважает мое собственное достоинство. Я весьма обязан вам. И я всегда плачу собственные долги. Если ваш обычай требует, чтобы нож оставался в ножнах, пусть так и будет… я приказываю. Если есть еще какой-нибудь способ почтить память того, кто умер за нас, назовите — и будет исполнено.
Фримен поглядел на герцога, медленно потянул в сторону лицевой платок, открывая узкий нос и пухлые губы, утонувшие в черной глянцевой бороде. Он медленно нагнулся над столом и плюнул на полированный стол.
Вокруг стола стали подниматься, но властный голос Айдахо скомандовал: «По местам!»
В наступившей напряженной тишине, Айдахо сказал:
— Мы благодарим тебя, Стилгар, за дар, — за воду твоего тела. Мы принимаем ее с тем же чувством, с каким она была дана. — И Айдахо плюнул на стол перед герцогом.
А герцогу тихо шепнул: «Помните, сир, как драгоценна вода на этой планете. Здесь это знак уважения».
Лето осел назад в кресло, заметил скорбную усмешку на губах сына, ощущая, как успокаиваются вокруг люди, напряженность уступает место пониманию.
Фримен поглядел на Айдахо и сказал:
— В моем стойбище, Дункан Айдахо, ты измерен, и мера твоя — высока. Крепка ли твоя обязанность твоему герцогу?
— Он предлагает мне перейти к нему, сир, — сказал Дункан.
— Быть может, его удовлетворит двойное подданство? — спросил Лето.
— Вы хотите этого, сир?
— Я хочу, чтобы ты сам решил этот вопрос, — ответил Лето, и в его голосе мелькнуло нетерпение.
Айдахо поглядел на фримена.
— Ты согласен на такое условие, Стилгар? Иногда мне придется возвращаться назад, на службу к моему герцогу.