Дюжина лазеек
Шрифт:
Представитель истца вытаращил глаза. Пуделиха казалась такой мелкой, трепетной и безобидной...
– Да быть такого не может!
Свидетельница подбоченилась.
– Жаль, лицо я его не разглядела. Я б ему сама устроила!..
– она воинственно взмахнула кулаком.
– Но Джорджи справилась.
– Неправда!
– взвизгнул наконец отмерший истец.
– Волк был крупный! Пасть - во, клыки - с мою руку! И лаял очень громко.
Где, хотела бы я знать, он видел лающего волка?
Свидетельница
– Джорджи, голос!
Пуделиха завиляла хвостиком и вдруг гаркнула:
– Гав-гав!
Да так, что истец со своим представителем дружно присели.
– У страха глаза велики, - заметила я громко.
– И уши, - хмыкнул судья Дарлассон.
Решение, понятное дело, он вынес в нашу пользу...
Несколько дней спустя меня вызвали на дисциплинарную комиссию.
По правде говоря, за все годы моей работы это была первая жалоба, так что я долго перебирала в памяти всех скандальных клиентов, которые могли бы мне так подгадить.
Если дисциплинарная комиссия сочтет претензии обоснованными, то вправе адвоката наказать. Наказания варьируются от устного порицания до приостановления свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью, так что все это довольно серьезно.
В назначенный день я специально пришла в президиум пораньше, чтобы почитать жалобу. Секретарь взглянула на меня с сочувствием и молча вручила эпистолу на трех листах, подписанную... господином Масловым!
В тот момент ему не стоило попадаться мне под руку. Я, конечно, не оборотень, но покусать тоже могу.
Пришлось прождать часа два, и только судебная закалка позволила мне с честью выдержать это испытание. Полутемный коридор под кабинетом адвокатской «инквизиции», откуда временами доносятся такие вопли, что мороз по коже. Господин Маслов, бросающий на меня торжествующие взгляды. И два десятка лишних свидетелей, при которых даже душу не отведешь!
Наконец настал мой черед.
Мой самозваный обвинитель важно прошествовал в зал, за ним последовала я, стараясь держаться с должным хладнокровием.
– Господин Маслов, - взглянула на него поверх очков председатель комиссии.
– Расскажите, в чем именно ваш адвокат нарушил ваши интересы...
– Она не мой адвокат!
– с негодованием перебил он, как будто даже оскорбившись.
– Не ваш?!
– искренне удивилась председатель, шурша листами жалобы, где расписаны (правда, в общих словах) многочисленные нарушения правил адвокатской этики с моей стороны. И уточнила с явным сомнением: - Тогда в чем же заключалось грубое нарушение закона и ваших прав адвокатом Орловой?
– Она защищала своего клиента! Оборотня, между прочим.
– И что?
– Председатель пожала плечами.
– Это работа адвоката.
– Но этим
– припечатал господин Маслов, заставив присутствующих вытаращить глаза. Ничего не скажешь, шедевр логики!
– А вы, кхе-кхе, что скажете, госпожа Орлова?
– обратилась ко мне председатель, не слишком убедительно замаскировав смех под кашель.
– Простите, - развела руками я, - если бы я стала защищать интересы господина Маслова, на меня бы пожаловался уже мой клиент. И был бы прав, кстати.
Комиссия заулыбалась, видимо, в красках вообразив попытку адвоката угодить и вашим, и нашим.
Жалобщику мягко указали, что у него есть адвокат, на которого и возложена защита его интересов.
– Я требую, чтобы ее строго наказали!
– не вняв увещеваниям, заорал господин Маслов.
Увы и ах, решение комиссии его разочаровало...
На следующий день мне позвонил Кведульв.
– Эта трусливая тварь!
– прорычал он после короткого приветствия.
– Он напал на вас исподтишка!
Прямо скажем, у меня не возникло вопроса, о ком речь. Интересно, каким образом Кведульв узнал о новой выходке господина Маслова?
– Ничего страшного, я справилась.
– И все-таки я должен хоть как-то вам это компенсировать!
– заявил оборотень решительно.
– Знаете что? Приходите завтра к нам на концерт. Клуб «Волчья песня», в восемь. Я пришлю две контрамарки.
Оставалось решить, с кем идти. У Веры оказались другие планы. Альбина на днях слегла с ангиной.
Я позвонила Шемитту. Сдается мне, развлечение не в его вкусе, но вдруг?
– Извини, - сказал дракон в ответ на мое предложение.
– Я занят по гребни. Завтра домой вернусь не раньше полуночи.
– Ничего, - ответила я не без разочарования. В кои-то веки хотела выбраться с ним куда-нибудь, и на тебе!
– Давай ты приедешь ко мне в субботу?
– в голосе Шемитта слышался воплощенный соблазн.
– И выходные мы проведем вместе...
– Договорились, - хмыкнула я.
– До встречи.
– Целую.
– И я тебя.
Я мотнула головой и набрала Артема.
– Привет!
– сказала я быстро.
– Ты как всегда, очень-очень занят?
– Для тебя - не очень, - ответил он спокойно.
– Что-то случилось?
– Случилось, - вздохнула я тяжко-тяжко.
– Представляешь... мне не с кем пойти на концерт!
– Ань!
– Он перевел дыхание.
– Нельзя же так пугать.
– Ну извини, извини. хочешь, я заглажу свою вину?
– Дай угадаю. Предложишь билет на концерт?
– В точку!
– обрадовалась я.
– Так пойдешь? Завтра, в восемь, клуб «Волчья песня». Понятия не имею, где это.