Дзен в большом городе
Шрифт:
Алекс коснулся тьмы кончиками пальцев, подумал и решительно сунул туда руку по локоть. Подождал немного, вынул — и мы дружно уставились на нее.
— Мне кажется, или кожа… посерела? — озадаченно спросил он.
— Это некрополе, — медленно сказала я. — Только я такой концентрации сроду не видела.
— Так отчего у меня рука посерела? — не дал он мне отклониться от темы.
— Потому что оно жизнь высасывает, — отрешенно сказала я. — Все, пошли обратно.
— Так ты же ведьма! Неужто не можешь как-то поколдовать, чтобы эта пакость
— Тут кладбищенский очень сильный. Нас, ведьм, они ненавидят с лютой силой, смирить их можно только подношением с обрядом, а я бутерброды отдала кладбищенскому на том погосте, куда нас Лора завела. Если зайдем сюда без обряда — он нас как котят передушит.
— И что, ты прямо совсем — совсем ничего без бутербродов не сможешь сделать? — недоверчиво посмотрел на меня Алекс.
— Могу. Я ведь некромантка, мертвые меня обычно за свою принимают, — устало покачала я головой. — Только какой смысл? Наши уже мертвы. Высосало их некрополе, если они тут.
— А если они не тут? И ты уйдешь, не убедившись в этом?!
— А где же еще они могут быть?
— Погоди! Логическая дыра! А как же бабка, которая не может из-за порубленной руки колдовать, сюда сунулась?
— Бабка, — неожиданно зло прошипела я, — бабка везучая до ужаса! Теперь ей эта рана на пользу, капает кровь, и ею она откупается от смерти! Кровь — это почище любого колдовства будет!
— А если и они ранены и откупаются кровью? — спокойно спросил он. — Какого черта, Магдалина? Мы дошли, и ты решила повернуть назад?
— Алекс, я-то пойду, это понятно, — покачала я головой. — А ты возвращайся. Ты посторонний, тебе умирать ни за что ни про что — к чему? Извини, что так получилось.
— Не надо за меня решать, ясно? — жестко сказал он. — А насчет «умирать» — это мы еще посмотрим.
И он, полоснув себя катаной по пальцам, шагнул в ворота. Тьма мягко, с едва слышным чавканьем, поглотила его.
Я посмотрела на капельки крови, что остались там, где он только что стоял, достала маникюрные ножницы из кармана и не колеблясь вогнала их в вену.
— Кровь моя, возьми проклятье на себя, — пробормотала я, зажмурилась и шагнула вслед за Алексом.
Мир изменился. Пропал вой ветра, шелест деревьев, крики ночных птиц… Разбавилась темнота, словно в банку с чернилами щедро плеснули воды. Я видела вывороченные надгробия, могилы со вспученной изнутри землей, словно из нее кто-то выбирался. Рядом стоял Алекс, и кровь его, стекая на поганую, проклятую землю, светилась алыми искорками.
— Идем, — протянула я ему руку.
Он осторожно сжал мои пальцы и спросил:
— Глаза открывать ты так и не собираешься?
Тут только я осознала, что смотрела сквозь веки. Подняла ресницы, отметила, что видимость стала намного хуже и снова занавесила глаза.
— Идем, — снова шепнула я и побежала по тропинке, усыпанной костями, словно по ромашковому лугу. Некрополе признало меня своей, недаром я прошла жесткий курс обучению магии мертвых.
В таких условиях я и работала. Отобрав себе нескольких мертвых, за которыми никто не придет, я ночами ложилась с ними рядом на каталку. Ласково гладила, утешала, тихонько разговаривала и постигала. На девятый день я их хоронила, далее тянуть было некуда, и все они ушли в землю преданные мне. До гроба и сверх того. А я по результатам теста была на второй ступени некроманта.
Потом я вызвала Димку, мертвого Димку и повенчала кусочек моей души с ним. Это навсегда будет залогом того, что ни один мертвец не поднимет руку на жену мертвого, ведя я в их мире — своя. Таким было мое обучение некромантии до третьей ступени. Жестоким, Но оно того стоило.
Теперь меня порой даже кладбищенские путают, принимая за покойницу. Впрочем, я до сего дня все равно не рисковала входить на погост без обряда, с кладбищенским шутки плохи.
— Магдалина, — раздался сзади хриплый голос, и я обернулась.
Алекс двигался с ощутимым трудом. Кожа его серела на глазах, становилась пергаментно-безжизненной.
— Режь вену! Быстро! — велела я. — Откупайся кровью, тех капель, что ты выдавил из пальца — мало!
Он беспрекословно взмахнул катаной, и на землю полилась тонкая алая струйка.
— Ты еще можешь вернуться, — шепнула я ему, и… неожиданно укорила себя за такую доброту.
— Не надо за меня решать! — снова повторил он злым голосом и упрямо пошел по тропинке меж развороченных могил.
Я двинулась за ним. Шла, вдыхая некроауру, чувствуя, как клубится она в легких, вытесняя остатки кислорода.
— Прочесываем кладбище? — негромко спросил Алекс.
— К чему? — пожала я плечами и протянула руку вперед. — Я чувствую живых, они там.
— Живых? — раздумчиво протянул Алекс и как-то странно взглянул на меня.
— Идем же, — нетерпеливо сказала я и пошла по тропинке.
— Ты уже не боишься? — спросил мне в спину парень.
— Чего? — спокойно спросила я не оборачиваясь. — Чего, Алекс? Все нормально!
Он молча пошел за мной.
Обостренным слухом я чувствовала, как земля мягко шуршит под его ногами, слышала, как капает на землю его кровь. И замечала, что она течет из раны все медленнее и медленнее. А впереди я уже различала запах старого дерева, пропитанного темной магией, скуление Лоры и … еще один голос. Мертвый и властный.