Джамбр

Ереванци Симеон

Кроме того, на южной стороне св. Престола, рядом с ним, на канкане нашей мельницы, наш заместитель вардапет Мкртыч построил недавно, в 1216 (1777) году, хлопкоочистительное заведение. Это здание с двумя станками для очистки хлопка, которые приводятся в движение силой воды нашего канкана.

Это предприятие действует и находится во владении св. Престола.

ГЛАВА 18

в которой описываются принадлежащие св. Престолу воды, каналы и водоемы, указано их количество; где они находятся, когда и кем приобретены и прочее

Воды св. Престола в нашем селе

Мы уже несколько раз говорили, что когда наша страна находилась под властью иноплеменных [завоевателей] и католикосский престол был переведен в Сис, исчезло тогда благоустройство и благолепие св. Престола, и он опустел на долгое время. Когда же по милости бога католикосы снова вернулись сюда, то со времени Григора Маквеци, особенно при блаженных католикосах Мовсесе и Пилипосе, в св. Престоле стал восстанавливаться старый порядок, хотя и не в такой мере, как было при наших царях.

Следовательно, все, что было сказано о других угодьях [св. Престола], относится и к его водам. Как первоначально обстояло дело с водой, нам

неизвестно, но когда св. патриарший престол занял блаженный Пилипос, он, кроме многих других благодеяний, совершает следующее великое и похвальное дело. Из недр нашей горы Арагац, с противоположной стороны, вытекала река, воды которой достаточно для [работы] восьми мельниц. Она называется по-турецки водой Гёзал-дары [“Прекрасного ущелья”]. Река эта текла по Шираку и впадала в Ахурьян [Арпа-Чай]. Сей блаженный католикос с большим трудом и издержками направляет воды этой реки в нашу сторону и соединяет с нашей рекой Касах. [Этой водой] и орошается наша равнина. После этого он подает шаху Аббасу II прошение, в котором говорится: “Наша страна страдала от недостатка воды. Я провел от такой-то горы столько-то воды, которая текла в чужое государство [391] , и присоединил к воде нашей равнины, что весьма полезно для земледелия и государственных доходов. Однако нам эта вода никакой пользы не приносит, ибо поселяне, завладев водой, отводят ее на свои поля в избытке, и нам остается недостаточно”. Пишет, между прочим, и о других своих полезных делах. Хан страны по имени Хосров со своей стороны свидетельствует о полезных делах католикоса и подтверждает написанное им. Затем он пишет особый указ населению нашей страны и строго приказывает: “Вода реки Касах, сколько ее есть, должна быть разделена на две равные части. Одна часть назначается Престолу Эчмиадзина и его селу, а другая часть — остальным, селам равнины. Никто да не посмеет отступать от этого правила”. Издав этот указ, хан нашей страны, которого звали Хосровом, и много других вельмож из мусульман и армян отправились вместе с католикосом Пилипосом к запруде, [перегораживающей] реку в конце ущелья Ошакана, выше села: Хаджигара, там, где вода вступает на широкую Вагаршапатскую равнину и расходится по разным направлениям. Это место и теперь называется Банд [“Запруда”]. Здесь большими; каменными плитами перегораживают русло реки и всю ее воду делят на две части; ту часть, которая течет к западу по руслу реки, отводят тем селам равнины, которые входят в округ Карпи, а другую часть, которая течет к востоку, особым каналом отводят св. Престолу и соседнему с ним нашему селу. С тех пор этот порядок твердо устанавливается и становится известным каждому в стране Ереванской. Он существует и поныне, так что, если спросишь даже женщин и детей, все они окажут, что половина воды [реки Касах] принадлежит Эчмиадзину, а другая половина — населению. Был ли этот важный и полезный указ шаха Аббаса отдан Престолу или остался у хана и таким образом исчез, или же был потерян в св. Престоле — я не знаю. Мы его не нашли, хотя искали тщательно. Увы, увы! Перо отказывается писать и заставляет обрывать речь. Указ этот был написан в 1060 году мусульманской эры. Хотя иногда мусульмане, владельцы и жители других сел, ропщут и пробуют судиться с нами, чтобы получить для себя больше воды, однако не осмеливаются открыто с нами бороться ввиду незыблемости [установленного] порядка. Например, при католикосе Александре Джугаеци, в 1121 году мусульманской эры, некоторые села задумали получить лишнюю против нормы воду. Тогда поселяне нашего села вместе с поверенным св. Престола подают сидевшему тогда в Ереване. Мехр-Али-хану прошение, в котором говорится: “У нас издавна есть указ, и все знают, что половина этой реки принадлежит нам, а другая половина — остальным селам; а теперь крестьяне [из других сел] хотят брать больше”. Пять знатных мусульман — мираб [392] Сефи-Кули, Мухаммад, Садык, Хасан и мелик Автандил пишут под прошением: “Мы знаем и свидетельствуем, что в самом деле половина реки принадлежит селам, а половина — Эчмиадзину”. Это свидетельство они скрепляют своими печатями. Тогда на верху прошения хан пишет приказ о том, что никто не имеет права касаться воды Эчмиадзина, и скрепляет его печатью.

391

Прим. ред. Эта река протекает по Шираку, который согласно договору, заключенному между Ираном и Турцией в 1639 г., находился под властью Турции.

392

Мираб (перс.) — должностное лицо, ведавшее распределением воды для орошения.

Такую же дерзость совершают другие деревни при католикосе Аствацатуре Хамаданци, в 1134 году мусульманской эры; и точно так же жители нашего села вместе с поверенным св. Престола подают Аллах-Кули, хану ереванскому, прошение о том же. Под прошением знатный мусульманин Хаджи-Хусейн пишет свидетельство: “Я семь лет был мирабом и знаю, что издревле половина этой воды принадлежит Эчмиадзину, а половина — другим селам”, — и ставит свою печать. Хан так же, как это было раньше, пишет приказ на этом прошении и ставит свою печать.

И тот же самый опор возбудили те же крестьяне во времена католикоса Александра Константинопольского в 1203 (1754) году нашей и в 1168 году мусульманской эры. Вследствие этого католикос подает прошение Азат-хану Афганскому, который тогда по-царски властвовал на Востоке (об этом мы говорили в 14-й главе). Азат-хан пишет на имя хана нашей страны особый указ, в котором говорится: “Так как прежними царями, указы которых сохраняются в Эчмиадзине, издревле установлено правило, что половина этой реки [Касах] должна принадлежать Эчмиадзину и половина другим селам, ты тоже держись этого правила и не позволяй никому касаться вод Эчмиадзина”. Эти три документа, в каждом из которых написано и засвидетельствовано, что половина воды принадлежит Эчмиадзину и что на это есть царский указ, сшиты и соединены воедино. Их найдешь по реестру. Береги их тщательно, ибо они весьма важны для доказательства наших прав на воду.

Когда в 1137 году мусульманской эры турки завоевали нашу страну и в Ереване, как мы уже многократно говорили, сидел Раджаб-паша, те же сельчане опять затевают со св. Престолом спор из-за этой реки. Вследствие этого католикос Аствацатур и жители нашего села подают Раджаб-паше прошение. Паша назначает от себя доверенное лицо, которому дает письменное распоряжение разделить воды этой реки на две части: как раньше, половину передать Эчмиадзину, а половину — остальным двадцати селам. Это происходит в 1138 году мусульманской эры.

Тот же опор возобновляется спустя три года, в 1141 году мусульманской эры, при Ибрагим-паше и католикосе

Карапете. Этот паша также пишет бумагу, в которой говорится: “Как приказал Раджаб-паша, так приказываю и я: пусть половина этой воды принадлежит Эчмиадзину и половина — другим селам”.

Снова тот же спор возникает во времена Али-паши и католикоса Абраама Мшеци. Паше подают прошение, и он пишет бумагу с приказанием: “Как приказали Раджаб-паша и Ибрагим-паша, так же приказываю и я: пусть половина воды принадлежит Эчмиадзину, и половина — другим селам”. Это было в 1147 году мусульманской эры. Эти документы найдешь по реестру.

То же самое было и во времена католикоса Александра Константинопольского и афганца Халил-хана, который занимал эту должность по приказу Азат-хана. Этот Халил-хан дает св. Престолу бумагу, в которой подтверждается, что половина реки принадлежит Эчмиадзину, а половина — другим селам. Этот документ, написанный в 1203 (1754) году, найдешь по реестру.

Жители Ошакана имеют пахотные земли на возвышенной части нашей равнины, выше и севернее села Молла-дурсуна. Для поливки этих земель у них есть особый арык, отведенный от реки у запруды. В 1134 году мусульманской эры они свою воду делят на три части и одну часть продают католикосу Аствацатуру за 9 туманов и 5 тысяч дианов. Купчую найдешь по реестру.

Упомянутое село Молла-дурсун, которое расположено выше нашего села, с севера, основано недавно; его обитатели собрались здесь из разных местностей и потому не имеют ни собственного старого арыка, ни виноградников, ни достаточного количества земли. После того как они прочно осели здесь, они получили немного воды по отдельному арыку. Этой-то водой они и поливают свои скудные посевы и живут так до сих пор. В возвышенной части этого села жил некий мусульманин Ага-бек. Севернее села, ниже упомянутой земли ошаканцев, он разводит виноградник, окружает его стеной и самоуправно отводит себе нашу воду для поливки. Это происходит при католикосе Казаре Джахкеци, в 1188 (1739) году. Католикос Казар, наши представители и наши поселяне несколько раз уговаривают его прекратить это самоуправство, но он не внемлет [увещеваниям]. Тогда католикос обращается к армянам и мусульманам нашей страны с просьбой быть свидетелями этого дела. И вот составляют две бумаги, скрепленные печатями, в которых указывается, что в селе Молла-дурсун никогда не было виноградника: воды там мало, ее едва хватает на полив пашен; это село не имеет права на воду эчмиадзинского канала, да и виноградник-то разведен на ошаканской земле. Представив хану прошение и указав на все эти [обстоятельства], он получает у хана разрешение и до основания уничтожает виноградник, а у самого Ага-бека отбирает через суд подписку в том, что он обязуется не восстанавливать виноградник и не касаться вод Эчмиадзина. Эти три документа (из которых два — свидетельские показания, а третий — отобранная у Ага-бека на суде подписка) написаны в 1151 и 1152 годах мусульманской эры. Их найдешь по реестру. Кроме того, католикос через суд отбирает у того же Ага-бека письменное обязательство, шарт-наме, что он не будет касаться эчмиадзинской воды и канала, а для проведения воды на свои земли должен построить через наш канал нав [393] . Эту бумагу, написанную в 1152 году мусульманской эры, также найдешь по реестру.

393

Прим. ред. Нав — букв, “корабль”, “переправа”. Здесь небольшой акведук, желоб, по которому при пересечении арыков вода пропускается над арыком, лежащим на более низком уровне.

Кроме того, крестьяне соседней с нашим селом деревни Хаджигара, расположенной около нашего арыка, иногда крали из него воду, отводя ее на свои поля. Католикос Казар Джахкеци подает по этому поводу жалобу ереванскому хану и берет у жителей Хаджигара подписку на турецком языке о том, что если они еще раз тронут воду Эчмиадзина, то обязуются уплатить казне [штраф] в 12 тысяч дианов. Подписку, написанную в 1157 году мусульманской эры, найдешь по реестру… Ниже нашего села, с юга, в низине есть небольшой земляной холм под названием Куль-тапа. Здесь граница нашего села. По ту сторону холма, южнее его, есть развалины нескольких кялава [394] и домов, в которых некогда жили зимою, а иногда и летом мусульмане племени кёчари из Айрума, Кое-где они даже засевали землю. По имени холма это село тоже называлось Куль-тапа. Так как у них не было своей воды и собственного арыка (ибо в этом месте никогда не было села), то они пользовались излишками нашей воды, а во время половодья — водою из реки. Вследствие этого между св. Престолом и этим селом также происходили частые споры из-за воды. Пользуясь нашей водой, как нищие милостыней, они в конце концов вообразили себя, так же как жители Молла-дурсуна, обладателями собственной воды. И вот один из айрумских мусульман юзбаши Таги в 1155 году мусульманской эры, когда католикосом был Казар Джахкеци, подает ереванскому хану прошение, в котором говорится: “Мы издавна имели [право] на одну чапу [395] воды из канала Эчмиадзина и этой водой поливали наши посевы; теперь же эчмиадзинцы не дают нам воды, и наши посевы погибают”. Хан назначает человека для разбирательства дела. Тогда наши эчмиадзинцы составляют махсар [396] , скрепленный печатями многих свидетелей, которые заявляют: “Мы доподлинно знаем и свидетельствуем, что жители Куль-тапы не имеют доли в эчмиадзинской воде, они пользуются водою реки когда бывает излишек”. После этого они являются в суд. Увидев свидетельские показания столь многих лиц, суд также ставит свою печать на приговоре, а жителям Куль-тапы в просьбе отказывает. Этот документ с многочисленными печатями найдешь по реестру. В том же году сам католикос Казар подает хану прошение, и в заголовке прошения хан пишет распоряжение: “Жители Куль-тапы не имеют собственной воды и не имеют права касаться воды Эчмиадзина”. Этот документ тоже найдешь по реестру.

394

Кялава (***). Издатель армянского текста объясняет: “Может быть, складочные места для пепла” (стр. 195, прим. 1). Но при таком объяснении неуместно было бы употребление слова “развалины”. Значение персидского “***” (ров, канава) здесь не подходит.

395

Чапа (турецк.) — род кетменя с лезвием шириной 13 и высотой 10 см. Служит для прополки и для очистки арыков. Ей же проводят от арыка отводные канавки на поля. Если сечение потока в канавке равно площади лезвия чапы, считается, что отпущена одна чапа воды.

396

мирской приговор