Джек на Луне
Шрифт:
Офисы администрации нашлись быстро – они находились рядом с главным входом.
– Здравствуйте, - я подошел к очкастой тетке за стойкой и изобразил застенчивую улыбку. – Вы не подскажете, где я могу найти Марка Кьера? Он здесь учится.
– А ты кто? – резонно поинтересовалась тетка, едва скользнув по мне взглядом и снова уткнув его в комп.
– Его брат. Сводный, - поспешил добавить я. – Мне надо кое-что ему передать. Это важно.
– Так важно, что из-за этого стоит школу прогуливать?
У, мымра! Я сделал умоляющие глаза:
– Я не прогуливаю. Я отпросился.
Тетка глянула на меня, сдвинув очки, пожевала
– Ладно. Сейчас посмотрим. Как, говоришь, зовут твоего брата?
– Марк Кьер.
Я нашел скота, когда уже шла перемена. Он походил на свою фотку, только был больше – гораздо больше, чем я себе представлял. «Мля, - думал я, опираясь о стеночку в коридоре. – Во бугаина вымахал! Да в нем почти два метра росту. И в ширину тоже два факинг метра. Губка Боб на стероидах, блин». Не то, чтобы я очковать начал или что-то такое. Просто мне свою игру придется продумать. И закончить ее быстро, или Боб закончит меня.
Брат Лэрке сидел, ничего не подозревая, на подоконнике и чего-то трындел, обращаясь к симпатичной мулаточке с собранными в высокий хвост смоляными кудрями. Рядом стояли еще несколько парней и девчонок, которые на вид особой опасности не представляли. Марк в этой компашке точно был альфа-дог.
Ладно, чего тут рассусоливать. Жаль телефон накрылся, а то у меня в нем телега для случая подходящая была. Хотя я могу и без телефона. Я же эту песню наизусть знаю. Сейчас, только подкручу громкость на макс, чтобы мозги выносило.
Капюшон надел, спокойно двинулся по коридору в сторону Губки Боба. Рука в кармане сжимает носок, а в башке орет:
«Все мое – твое, а твое – мое,
Я сегодня умру в твою честь.
Я умру, чтобы билось сердце твое,
Принесу себя в жертву, свершу месть,
Чтобы ты чувствовала себя живой!»
Короче, подваливаю такой со стороны мулатки. Подвигаю ее мягко в сторону и говорю:
– Привет, Марк.
Ну, все на меня пялятся, Губка Боб в том числе.
– Я тебя знаю?
– хмурит толстый лоб.
– Нет, - говорю, - но сейчас узнаешь. Меня зовут Боль.
Вытащил носок из кармана и херак ему шариком по коленке. Мля, как он взвыл! В коридоре тут же тихо стало, только и слышно, как Боб стенает на подоконнике, сложившись вдвое. Ну я его за шкирку и на пол. Еще ногой врезал по тому же месту, чтобы подонок забыл про все, кроме боли. Он руку одну дрожащую ко мне тянет – это не угроза, нет. Он уже весь в соплях валяется. Типа пощады просит. Вот на эту руку я наступил и по кисти шариком еще раз – херак! На этот раз там хрустнуло что-то. Марк завизжал, как хряк, которого на бойне режут. Морда красная, вся в слезах.
Я присел над ним и говорю тихо:
– Не советую стучать. Мне всего четырнадцать, и я псих. Мне ничего не будет. А вот тебе... – и покачал шариком у Губки перед носом. Тьфу, он и правда размяк, как губка. Противно даже.
Ну, выпрямился я, оборачиваюсь. Блин, никогда не думал, что у людей могут быть такие большие глаза! Шарахнулись от меня и девчонки, и парни. Ботаники, мля.
– Вот, - говорю, - что бывает, когда младшую сестру мучаешь. Всем хорошего дня, - и попер к выходу.
Мне даже бежать не пришлось. В коридор народу уже много набилось – сбежались на крики. Никто ничего не петрит, что произошло. Меня спрашивают. А я такой:
– Все нормально. Два придурка подрались.
Вышел
«Слышишь меня? Слышишь крик,
Рвущий молчавшее небо?
Гром уши рвет в этот страшный миг,
На тысячи миль – эхо.
Все твое – мое, все мое- твое,
Мы неразделимы.
Чтобы ты чувствовала себя живой,
Рвану я Херосиму».
Короче, соскочил я неподалеку от школы. Зашел в киоск, купил сигарет, сразу две пачки. Закурил. Мля, жизнь прекрасна! Потопал на историческую родину. Присел на лавочке на школьном дворе. Судя по тишине, еще шел урок. Думал, дождусь, когда перемена начнется. Наверняка пацаны посмолить выскочат. Тут я их и удивлю!
Звонок я и снаружи услышал. Во двор стала выкатываться детвора. На меня никто внимания не обращал – сидит себе паренек в капюшоне и сидит, никого не трогает. Потом смотрю – во! Мемет вываливает. Весь такой на понтах, смешно даже. С ним, как всегда, Ибрагим. Блин, по ходу, за прошедшие месяцы он вырос сантиметров на десять, если не больше. Офигеть вообще. Длинный, почти как Лэркин брат, только тощий до ужаса. Микель тоже тут, чурка косоглазая. Встали такие, закурили. Смотрю, к ним еще какой-то дрыщ подваливает. Шоколадка сомалийская. Штаны с жопы свисают, цепь на шее, все дела. Думал, щас парни закусятся с ним, но нет. Стоят такие, ржут. Угостили сигареткой. Он им наушник сует, слушают, башками кивают.
И тут до меня доперло. Это же их друган новый. Джек дубль два. Запасной номер. А что? Теперь их снова четверо. Может, они и забыли уже, что был такой Джек. Да даже если нет... Нафиг я им нужен?
Я представил себе, как подхожу к Мемету, как мы фальшиво хлопаем друг друга по спине. Как все вокруг чувствуют неловкость. Как я начинаю врать, почему не звонил и не писал. Как показываю шарик в носке и рассказываю о Губке Бобе. Как все ржут, когда я изображаю Марка, корчащегося на полу, заливаясь соплями и слезами. Как звенит звонок, и мы расстаемся. Я обещаю прислать номер нового телефона, зная, что никогда его не пришлю...
Отстрелив пальцами бычок, я встал и пошел искать свой автобус.
2
К психологу ма поехала со мной в Силкеборг. Семейная консультация была та же, она одна на всю коммуну. А вот психолог другой. На этот раз мне достался мужик. Звать Карстен, похож на побледневшего пожилого негра. Голос профессионально мягкий, движения плавные, глаза добрые. «Тоже профессионально», - подумал я.
Сначала мы сидели у него вместе. Он нудно объяснял, почему меня передали ему. Я не слушал. Мужик, баба, один хрен. Потом стал выспрашивать мать о разводе, о новом браке, о переезде. Я молча ковырял кедом пол – у них там линолеум начал отставать в одном месте. Карстен попросил ма подождать в коридоре, и я насторожился. Себастиан моего похода к психологу не боялся, но на всякий случай дал пару советов насчет, как себя вести. Типа не ври, говори правду – только не всю. Не убеждай, мол, что у тебя с отчимом все тип-топ – все равно не поверят. Скажи лучше, что он тебя злит, раздражает. Это нормально. Что типа мне мало внимания уделяют (ой, ржу не могу!), или что свободу мою ограничивают, курить не разрешают и все такое (так и есть!).