Джек Ричер, или Цена ее жизни
Шрифт:
Броган поморщился, затем кивнул. Милошевич пожал плечами. Гарбер бросил взгляд на Макграта. Адъютант завел «шевроле» и медленно поехал на юг. Остановился через четыреста ярдов, там, где дорога вышла из скал, открывая путь направо и налево. Трое агентов ФБР проверили оружие. У всех были табельные револьверы 38-го калибра в сверкающих коричневых кожаных кобурах под мышкой. Полный барабан, шесть патронов, и еще шесть в быстросменной обойме в кармане.
– Попытайтесь захватить автоматические винтовки, – сказал Макграт. – Насчет пленных не заморачивайтесь. Если кого-нибудь увидите, стреляйте на поражение, понятно?
Милошевичу
– Помните то, что я сказал вам насчет Ричера. Я в нем уверен. Поверьте, он на нашей стороне.
Макграту было уже под пятьдесят, он курил как паровоз, но держал себя в форме. Его организм беспородной дворняжки не поддавался ни годам, ни табаку. Он был невысоким, всего пяти футов семи дюймов, но крепким. Вес около ста шестидесяти фунтов, в основном твердые упругие мышцы, которые не нуждаются в тренировке и не покрываются жиром. Макграт чувствовал себя так же, как в детстве. Не лучше и не хуже.
Специальную подготовку в школе Бюро он проходил давно, и по сравнению с современной программой она была зачаточной. Однако Макграт сдал все зачеты блестяще. В физическом плане он был несокрушим. Не самый быстрый на курсе, но, без сомнения, самый выносливый. Кроссы в Квантико в прежние времена были весьма суровыми. Бесконечный бег по виргинским лесам с преодолением естественных препятствий. Макграт неизменно приходил третьим или четвертым. Однако если курсантов заставляли бежать снова, он показывал то же самое время с точностью чуть ли не до секунды. Самые быстроногие еле поспевали за ним, а он неумолимо бежал и бежал вперед. Затем все начинали отставать. В повторном забеге Макграт всегда приходил первым. Если же кросс проводился три раза подряд, он вообще оказывался единственным добежавшим до финиша.
Поэтому Макграт чувствовал себя уютно, приближаясь быстрой трусцой к южному краю оврага. Он отклонился ярдов на триста к востоку, туда, где склоны были относительно пологими и в то же время закрытыми от наблюдения. Не задерживаясь наверху, Макграт побежал вниз короткими, упругими шагами. Почва под ногами была сложной. Каменистые осыпи и чахлые деревья замедляли бег. Перепрыгнув через россыпь валунов на дне оврага, Макграт начал подниматься по северному склону.
Подъем вверх оказался сложнее. Макграт втыкал носки ботинок в землю, хватался руками за кустики травы. Петлял между кривыми деревцами и кустами, выискивая упор для ног. Дополнительные пятьдесят футов до северного края стали настоящим наказанием. Макграт сместился туда, где небольшой оползень обеспечивал более удобный подъем. Поднялся по каменной россыпи до самого верха.
Добравшись до края, Макграт затаился в том месте, где из-под сплошного переплетения корней обвалилась земля. Напряженно вслушался, но не услышал ничего, кроме тишины. Приподнялся над краем. Задержался, прижимаясь грудью к земле, открывая врагу голову и плечи, и вгляделся в северном направлении. Он ничего не увидел. Лишь плавно поднимающиеся склоны, затем предгорья и вдалеке сверкающие вершины высоких гор. Голубое небо, миллионы деревьев, прозрачный воздух, абсолютная тишина. У него мелькнула мысль: «Да, Мак, далековато ты забрался
Впереди простирался пояс кустарника – там древние каменистые породы подходили слишком близко к поверхности, чтобы на них могло расти что-либо более существенное. Затем шел пояс деревьев, сначала кое-где разрываемый каменистыми вкраплениями, потом более густой и непрерывный. Макграт разглядел в сплошной линии верхушек деревьев небольшую проплешину. Дорога. В трехстах ярдах влево. Перекатившись на траву, Макграт побежал к деревьям. Сместился левее к дороге и последовал вдоль нее на север, оставаясь в лесу.
Он петлял среди деревьев, словно замедленная пародия на нападающего, который, уворачиваясь от защитников, стремился занести мяч в зону. У него перед глазами стояла мысленная карта. По его прикидкам, оставалось преодолеть мили три. Три мили медленной трусцой, мало отличающейся от быстрого шага, итого минут сорок пять – пятьдесят. Дорога плавно шла вверх. Макграт поднимался по склону, и каждый четвертый или пятый шаг его нога натыкалась на землю чуть раньше, чем должна была бы. Пару раз он спотыкался о корни. Один раз наткнулся с разбегу на ствол дерева. Однако он упорно продвигался вперед.
Через сорок минут Макграт остановился. Брогану и Милошевичу предстояло проделать похожий путь, однако из-за первоначального смещения на запад им нужно было преодолеть большее расстояние. Поэтому Макграт был готов ждать. При удачном стечении обстоятельств подчиненные отстанут от него минут на двадцать. Отойдя поглубже в лес, Макграт присел на ствол поваленного дерева. Закурил сигарету. По его подсчетам, он находился где-то в полумиле от места встречи. Воображаемая карта у него в голове говорила, что дорога должна вести дальше прямо в город.
Макграт прождал пятнадцать минут. Выкурил две сигареты. Затем встал и пошел дальше. Он двигался осторожно, ведь цель была совсем рядом. Отклонившись влево, Макграт нашел дорогу. Прокрался сквозь деревья и увидел блеск солнца на сером асфальте. Вернувшись в заросли, он снова пошел на север. Шел до тех пор, пока лес не начал редеть. На опушке за последними деревьями сверкнул солнечный свет. Остановившись, Макграт походил из стороны в сторону, отыскивая лучшую точку для наблюдения. Впереди показалась дорога, ведущая в поселок. Здания. Слева серые развалины на небольшом пригорке. Справа здание суда, сохранившееся лучше, сияющее в лучах солнца. Макграт долго смотрел на него сквозь деревья. Затем он вернулся на пятьсот ярдов обратно в лес. Приблизился к дороге так, чтобы сквозь деревья виднелась смутно сереющая лента асфальта. Прислонился к стволу дерева и стал ждать Брогана и Милошевича.
На этот раз Макграт устоял перед соблазном еще одной сигареты. Давным-давно он узнал, что курить в засаде весьма глупо. Табачный дым распространяется далеко, и острый нос может учуять запах. Поэтому Макграт просто стоял, прислонившись к дереву, и ждал, уставившись на свои ботинки, разбитые во время карабканья по северному склону оврага. Носки были оцарапаны и ободраны о камни. Глядя на свои погибшие ботинки, Макграт внезапно понял, что его предали. Приступ паники перехватил ему горло. Грудь сдавило. Откровение ударило его мягко закрывшейся дверью тюремной камеры, беззвучно повернувшейся на смазанных петлях и захлопнувшейся у него перед носом.