Джентльмены неудачи
Шрифт:
– Светик, у нас для тебя подарок, – сообщили парни, впихивая Серегу в комнату, где содержалась рыжая.
Светик издала истошный вопль, потом замолчала. Вадим подумал, что неплохо было бы просверлить дырку в двери, чтобы понаблюдать за Светиком. Не в замочную же скважину смотреть! Жаль, дрели тут нет. Но ничего, и одних звуков достаточно. Светик и так уже их порадовала многочисленными концертами. Вадим был готов подарить Светика любому своему врагу.
Глава 20
Не успела
Александр Евстафьевич пригласил меня к себе в гости. Ехать куда-то у него сил тоже уже не было, а я молодая, выдержу. Обещал даже ужином меня накормить.
Надеясь, что не отравленным, я поехала.
Жил депутат на Васильевском. Дверь была оборудована по последнему слову безопасности. Сколько комнат в хоромах, сосчитать не удалось, но и того, что я увидела, оказалось достаточно, чтобы понять: хорошо сидеть у кормушки, а если первая кормушка, у которой он оказался, была еще комсомольской, позже на смену ей пришла партийная, ну и так далее… М-да. Чтоб наши избиратели жили так, как их избранники!
Когда я позвонила, в коридор вместе с Александром Евстафьевичем вышла молодящаяся женщина, на которую была очень похожа Светка. Женщина подкрашивала волосы, стараясь сохранить изначальный огненно-рыжий цвет, но вот веснушки-конопушки, в отличие от Светкиных, на ее лице сильно поблекли. Или она когда-то пыталась их вывести? Приятная полнота – опять же, как у дочери, пухленькие ручки с ухоженными ногтями. Улыбалась она очень мило и приветливо – с такой улыбкой вполне можно идти в депутатские жены и не испортить карьеру мужу своим внешним видом. А судя по ненавязчивости, которую она продемонстрировала в дальнейшем, депутат вполне мог двигать и дальше на политический Олимп. То-то ему периодически хочется, чтоб бабы его плетками постегали… Наслушался, наверное, сокрушенных вздохов разных подкаблучников, которых и скалками обрабатывают, и сковородками, и отчета требуют за каждый сделанный шаг так, что избирателям и не снилось.
Рядом с женой Ковальчука стоял мальчик лет пяти. «Так у Светки же, кажется, сын есть?» – вспомнила я. Мальчик тоже был рыжим, но не таким ярким, как Светка. Круглое розовощекое личико, яркие глаза, слегка вьющиеся вихры торчали во все стороны, сам пухленький и кругленький.
– А я тебя знаю, – выдал он мне.
– Не тебя, а вас, тетя Юля, – мягко поправила его женщина.
– Вас, тетя Юля, – послушно повторил мальчик и тут же добавил: – А трупы ты настоящие показываешь?
– Настоящие, – я улыбнулась. Меня тем временем провели в кабинет Александра Евстафьевича, где уже на двоих был накрыт небольшой столик на колесиках.
– А ты их сама убиваешь?
– Денис! – в голосе женщины появилась строгость, но одной рукой она в это время ласково приглаживала мальчишеские вихры.
– Нет, я приезжаю на место, когда кого-то уже убили.
– А тогда зачем к нам приехала?
– Если ты постоянно смотришь мои репортажи, то должен был заметить, что я выезжаю не только на трупы. Я разговариваю
– Деда, а ты кто? – повернулся к Ковальчуку внук. – Ты ведь депутат.
– Одно другому не мешает, – заметил Александр Евстафьевич и посмотрел на супругу. – Жанна, ему спать пора.
Жанна довольно быстро смогла уговорить Дениса, и они отбыли, оставив нас с Александром Евстафьевичем вдвоем.
– Пить, как я понимаю, ты не будешь? – спросил он, отвинчивая пробку с бутылки «Синопской». – А я выпью. Ты сама себе накладывай, что хочешь. Ну, твое здоровье!
Он хлопнул рюмку водки, закусил огурчиком домашней засолки и приступил к делу.
Александр Евстафьевич желал в самое ближайшее время встретиться с Иваном Захаровичем и просил меня эту встречу организовать. Предупреждая мой вопрос, объяснил цели встречи.
– У нас есть общий враг – Ящер. Это раз. За то, что он Светку держал взаперти, я ему лично горло перерезать готов. Во-вторых, я хочу, чтобы Иван Захарович помог мне в поисках. Ты тоже, Юля, не забывай про них. Думаю, что Светку опять Ящер прихватил. Ты ему без надобности, как и соседка твоя, и оператор. А вообще, он вас и убить мог. Но, видимо, и так на нем крови много. Не захотел лишний грех на душу брать. Просто по башке дал.
– Александр Евстафьевич, а почему он все-таки Светку взял? Ведь это все из-за вас, – я опять подняла интересующую меня тему.
– Думаю, ему нужны мои связи и возможности, – вздохнул Ковальчук. Его вздох и взгляд говорили: «Ну и настырная же ты, журналистка!» – Не деньги. Денег у него больше, чем у меня. Значительно больше. Но связи ведь часто оказываются важнее и ценнее?
Я кивнула.
– Кстати, ты в курсе, что барон немецкий, некий Отто Дитрих фон Винклер-Линзенхофф, в «Крестах» сидит?
Так: он еще не знает, что разговаривает с супругой барона, порадовалась я. Оставим эту информацию пока в тайне, а то неизвестно, как папа рыжей отреагирует. Он ведь сам вроде собирался стать тестем барона.
Вслух я сказала, что знаю. Только что из Управления.
– Снимать его будешь?
– Пока нет. Слишком сложно получить разрешение на съемку подследственного. – И я прочитала на эту тему целую лекцию, добавив, что именно требуется для получения разрешения на интервью с разными категориями заключенных, а также объясняя, что разрешение на интервью и разрешение на съемку – это разные вещи.
Александр Евстафьевич удивился.
– Даже если ты лично хорошо знакома с начальником «Крестов»?
– Во-первых, я с ним лично вообще не знакома. Во-вторых, нового начальника я даже ни разу не видела, только предыдущего. В-третьих, разрешение на посещение и съемку представителям СМИ дает начальник ГУИНа, а не начальник «Крестов».
– Так ты что, каждый раз за разрешением к начальнику ГУИНа бегаешь? – поразился Ковальчук.
– Лично я бегаю в пресс-службу. А они уже все и делают. Личный контакт – прежде всего, вы же сами в курсе. Вот вы со мной сейчас его устанавливаете. Правда, когда ваш коллега депутат Ефимов жив был – царство ему небесное, или где он там сейчас, – он сам занимался аккредитацией. Но да, конечно, каждый раз нужно получать разрешение.