Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
– Этой ночью истерлинги разбомбили Манилу, - сообщил Беллоди.
– В мелкую пыль. Десятки тысяч погибших, по самым скромным подсчетам.
– А мы здесь причем?
– изобразил удивление Хеллборн.
– В порту гостили наши корабли, в городе находилось наше консульство, - уточнил Соренсен.
– Очень много погибших. Наши собираются заявить протест.
– А мы сыграем роль этого протеста, - подхватил Беллоди.
– Потому что...
– "... Man-of-War is the best ambassador", -
– Аминь, - отозвались хором его новые коллеги.
– Так что, война?
– продолжил Джеймс.
– Войну пока объявили только корейцы, - пожал плечами Соренсен.
– Конечно, в Маниле стояли не только наши корабли. Британцы, португальцы, французы, может быть даже халистанцы и американцы... Наверняка, сейчас половина МИДов планеты бомбит другую половину каблограммами. Возможно, капитан принесет свежие новости. Всю более-менее достоверную информацию мы тебе уже изложили. Тебя интересуют слухи, Джеймс?
– Да, - кивнул Хеллборн. Потому что другой непременный элемент работы разведчика - внимательное изучение и анализ слухов.
– Истерлинги не только Манилу разбомбили, но и Сингапур, Гонконг, Шанхай и Цейлон, а также высадили десанты в Южном Китае, Кохинчине, Бирме и Японии, - поведал Соренсен.
– А в Японии почему?!
– почти искренне удивился Джеймс.
– Ты желал узнать слухи, моряк, - ухмыльнулся новый командир.
– Со своей стороны готов поспорить, что в Японии уже высадились корейцы...
Несколько минут они молчали, поглощая содержимое термосов.
– Как вам понравился фильм?
– нарушил тишину Хеллборн.
– Хорошее кино, - кивнул Соренсен.
– Интересно, когда они успели его снять? Неужели с утра пораньше?
– Ты хотел сказать "успели смонтировать", - поправил старшего товарища Беллоди.
– Да, конечно, - иронически улыбнулся Соренсен, и Хеллборн мысленно с ним согласился. " Мы давно молились на эту войну..."
– А вот и капитан, - вскочил на ноги Беллоди. Остальные последовали за ним, и тогда оказалось, что Соренсен не только старше Хеллборна по возрасту и званию, но и чуть выше по росту, на каких-то два сантиметра, а Беллоди - с точностью наоборот. "Из нас мог бы получиться идеальный почетный караул", - заметил Джеймс.
– Доброе утро, джентельмены, - коммандер Сент-Олбанс устал и порачнел еще больше, голос его страдал удивительной бесцветностью.
– Мистер Хеллборн, вы уже здесь? Хорошо. Все на борт. Отправляемся через пятнадцать минут максимум.
Капитан двинулся вперед, остальные офицеры поспешили последовать за ним.
– Реджи, покажи Джеймсу каюту и достань ему рабочую форму, - сказал Соренсен. Беллоди согласно кивнул, а Соренсен тем временем поднял блокировочный рубильник и принялся вращать рукоятку складного механического
– Куда мне явиться потом, командир?
– спросил Хеллборн.
– В радиорубку?
Соренсен задумался на секунду и покачал головой.
– Реджи, держи новичка пока при себе. Покажи ему корабль или отведи на батарейную палубу, если Томас не будет против - а он не будет. Я потом его заберу.
Каюта оказалась просторнее, чем Джеймс ожидал.
– Я разобрал две полки, - пояснил Беллоди.
– Надо будет вернуть их на место. Вряд ли у нас появятся новые соседи, но капитану это может не понравится. Вдруг избыток раненных или другие каюты придут в негодность...
– младший лейтенант оборвал себя на полуслове. Альбионские моряки суеверны, как и их британские предки. Подобные разговоры могут накликать беду.
Десять минут спустя Хеллборн и Беллоди явились на верхнюю батарейную палубу. Здесь было тесновато, но виновны в этом были отнюдь не снарядные подъемники или казенники торпедных аппаратов.
– Джеймс, это мой шеф, первый оружейный офицер, суб-коммандер Томас Коллинз. Шеф, это Джеймс Хеллборн, наш новый связист...
– Добро пожаловать, Джеймс!
– хозяин батарейной палубы схватил его правую ладонь обеими руками и принялся изо всех сил трясти.
– Это чудесный корабль, и вам здесь непременно понравится! Вы не представляете...
Еще один жизнерадостный толстяк. Нет-нет, до сэра Энтони ему было очень и очень далеко. Про таких говорят - "держится у самой ватерлинии". Будь суб-коммандер Коллинз на сто-двести граммов тяжелее - его бы непременно списали на берег.
– ...вы представляете эту огневую мощь?! А это моя гордость, моя красавица!
– первый артиллерист нежно погладил внешний корпус главного калибра.
Еще одна причина, по которой его не списали на берег. Фанат и знаток своего дела. Но в первую очередь фанат. Начальством ценим и любим. Как сказал бы полковник Горлинский, "Sluga tzaryu, soldatam papa".
– Джентельмены, говорит ваш старший помощник, - внезапно пробурчал динамики.
– Все на борту, все люки задраены. В сундуке мертвеца ровно пятнадцать человек. Мы отправляемся.
Джеймс Хеллборн улыбнулся. Традиция. И пусть песенку про пятнадцать человек придумал кто-то из романистов восемнадцатого или девятнадцатого века, альбионские моряки свято уверены - с этой песней шли в бой их далекие предки, соратники Рэйли и Дрейка.
Где-то на нижних палубах загудели двигатели. Секунд десять спустя корабль заметно содрогнулся и начал свое путешествие. Беллоди увел куда-то своего командира. Оставшись в одиночестве, Джеймс Хеллборн уставился в ближайший иллюминатор и задумался.