Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

– Готов?
– в свою очередь уточнила мисс Робинсон.

– Хрю-хрю, - не согласился слонопард, морда которого утопала в раскуроченном джипе. Теперь уже у Хеллборна не выдержали нервы, и он принялся опустошать магазин своего "кольта" прямо в затылок чудовищу. Брызги крови мгновенно перекрасили стекло фонарика, и теперь ночной пейзаж после битвы освещался воистину зловещим рубиновым лучом.

– Кажется, помогло, - неуверенно констатировал Хеллборн и осторожно пнул слонопарда носком

ботинка в бок. На этот раз монстр ничего не ответил.

– Нам стоит сменить позицию, - столь же неуверенно предложила Матильда, - выстрелы мог услышать кто угодно...

– Так и сделаем, - согласился Джеймс.
– Похоже, что машина погибла, но ее и так бы пришлось бросить в этом мире. Берем самое необходимое и уходим. И как можно быстрее!

– Надеюсь, не заблудимся, - добавила сомнений Патриция.

– Пойдем в сторону реки, - решил Хеллборн.
– Там разберемся.

– Ad loca!
– рявкнул в ответ кто-то из окружающей темноты.
– Fiat lux!

"Латынь?" - машинально отметил Хеллборн.
– "Язык апсаков?!"

Мгновение спустя тройка путешественников оказалась в луче мощного прожектора.

– Бросайте оружие, - продолжал голос по-английски, - поляна окружена со всех сторон, со мной еще тринадцать человек.

"Врет, - понял Джеймс, но решил преждевременно не разоблачать незнакомца.
– Господи, какой я идиот, надо было переночевать в лагере, да еще потребовать у адмирала двести-триста человек охраны... Кто этот парень, взявший нас на мушку? Апсак? Один из сотрудников Горацио Брейвена?"

– Вы же понимаете по-английски?
– почему-то неуверенно уточнил таинственный незнакомец.
– Мне показалось, что вы говорили между собой именно на этом языке.

– Мы и по-латыни понимаем, - честно признался Джеймс.

– В самом деле?!
– обрадовался невидимка в кустах.
– Fuimus Troes, fuit Ilium! Тогда скажите мне, как называется эта планета?

"Неужели еще один заблудившийся бедняга?" - подумал слегка удивленный альбионец.

– Спекуляция, - машинально ответил Хеллборн.

– Никогда не слышал, - признался незнакомец.
– А она далеко от Земли?

– Понятия не имею, - честно признался Джеймс.

– Надеюсь, что нет, - продолжал невидимка, - я наблюдал за здешним звездным небом - полагаю, мы находимся неподалеку от солнечной системы. Жаль, приборы безнадежно испорчены, а зрение уже не то, что десять лет назад... Кстати, как называется местное светило?

– Аборигены называют его Солнцем, - столь же честно поведал Хеллборн.

– Ничего удивительного, - хмыкнул незнакомец, - у аборигенов всегда плохо с фантазией. Но скорей всего, это Дельта Селевкидов или Эпсилон Германца. Я было подумал, что

нахожусь на Земле, но как только увидел местных чудовищ... Между прочим, а вы кто такие?

Не было смысла придумывать новую легенду.

– Джеймс Хеллборн, Патриция Блади, из Нового Альбиона.

– Новый Альбион? Это планета?
– уточнил невидимка.

– Нет, это страна. На другой планете.

– Хеллборн? Опеределенно германский корень, - заметил загадочный собеседник.
– Вы случайно не маркоманн?

– Этого еще не хватало!
– на всякий случай возмутился Джеймс.

– А вы, госпожа?

– Матильда Робинсон, из Карфагена.

– Карфаген?!
– в голосе незнакомца снова прозвучали нотки радости.
– Geberet zaira daberet amet?!

"А это еще что за язык?!" - удивился было Хеллборн, но тут же вспомнил. Финикийский. Пунический. Песня на котором звучала в том уютном карфагенском ресторанчике.

Матилдьда спокойно отвечала на том же языке, но незнакомец остался недоволен и вернулся к английскому:

– Простите, но у вас ужасный акцент и вы так смешно коверкаете слова. Готов спорить, вы родом из какой-то далекой варварской колонии. Даже мне стыдно за такое издевательство над языком Дидоны и Ганнибала.

– А вы, собственно, кто такой?
– наконец-то осмелился спросить Хеллборн.

– Виноват! Простите, в этих инопланетных джунглях я совершенно забыл о хороших манерах. Разрешите представиться, меня зовут Клавдий Аттилий Паролон.

* * * * *

..."Прожектор" оказался всего лишь очень мощным фонарем, закрепленным под стволом пистолета-пулемета;

Клавдий Аттилий Паролон был совершенно один;

общий язык (английский) был найден.

Хеллборн, Матильда и Патриция последовали за новым знакомым на другую полянку, где все-таки разожгли костер и просидели рядом с ним до самого утра.

– - ...Случайность, судьба или чей-то высший замысел?
– не знаю, но первый же грек, на которого мы наткнулись в Нью-Йорке 2000 года, оказался агентом Ethniki Ypiresia Pliroforion, греческой разведки, - рассказывал Клавдий.
– Он переправил нас в Грецию, где костоломы и мозговеды вытряхнули из нас буквально все. Подробный итоговый доклад был прочитан одним из греческих лидеров и настолько вскружил ему голову, что бедняга окончательно и бесповоротно утратил связь с реальностью. Греция того мира - маленькая и скромная страна в Южной Европе. Он же задумал возродить былую славу эллинов, если не времен Александра, то хотя бы Василия Македонского. На секретном полигоне на острове Гавдос началась постройка боевого звездолета по нашим чертежам.