Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

– Никак нет, сэр. Это виксы, хансы и австрияки маршала Глобанчика...

– Впервые слышу, - признался Жерг Хазель, - но в этом нет ничего удивительного. Вот уже почти сорок лет, как я удалился от внешнего мира.

"Живут же люди", - поразился Хеллборн.
– "Даже застрявший в Индоокеании адмирал Верхувен был куда лучше осведомлен о наших проблемах и заботах".

– Так или иначе, тебе не стоит торопиться, - продолжал отшельник.
– Ты еще не пришел в себя и не восстановил силы. Лежи, отдыхай. Что-нибудь придумаем.

Джеймс Хеллборн вздохнул и устроился

поудобнее.

Убежище Жерга Хазеля представляло из себя уютную подземную пещеру. Сюррелистичный рисунок гранита, вкрапления какого-то фосфоресцирующего минерала; аккуратно отпиленные сталактиты на потолке.

Пещера была огромна, и примерно четверть ее занимал бассейн - иначе и не скажешь - с горячей водой. Теплый подземный источник. Другой источник - холодный ручеек - стекал с одной из стен. Рядом с дальней стеной пещеру пересекал неширокий - метров пять, но стремительный поток. Хеллборн быстро выяснил, что маленькая подземная речка обеспечивает работу мини-генератора, освещающего пещеру ("фосфорит" явно не справлялся), а также является бесплатным приложением к уютной туалетной кабинке. Вот уж действительно, все удобства!

Ко всему вышесказанному стоит добавить, что температура воздуха в пещере никогда не падала ниже 20 градусов по Цельсию.

В одном из углов были живописно разбросаны шкуры верблюдонтов и прочих млекопитающих - на одной из них Хеллборн возлежал, другой был прикрыт. Поедал вяленое мясо погибшего снегобраза, снадобье из половых органов пингвинов и строил невнятные планы на туманное будущее.

Будущее наступило внезапно.

Гостеприимный хозяин часто пропадал на поверхности, где он верхом на верном верблюдонте патрулировал мертвую ледяную пустыню, пытаясь утвердить власть Закона или спасая заблудившихся путников (Хеллборн был первым за последние 20-25 лет, к тому же первым, успевшим что-то рассказать о событиях во внешнем мире). Самое большее через 12-14 часов судья Хазель возвращался. Только не в этот раз. Патруль затянулся часов на тридцать, и поэтому Хеллборн совсем не удивился, когда хозяин ввалился в пещеру, обессиленный и окровавленный.

– Меня обстреляли с летающей машины, - поведал Жерг Хазель, когда сумел разлепить замерзшие губы.
– Ослепили гигантским фонарем и расстреляли.

И хотя едва успевший встать на ноги Джеймс делал все возможное, некоторое время спустя отшельник начал прощаться с ним.

– Не оставляй меня здесь - вынеси на поверхность. Не желаю осквернять это прекрасное жилище своим посмертным зловонием. Быть может, оно послужит еще не одному поколению служителей Закона. Быть может, уже ты захочешь стать первым...

– Нет, это вряд ли, - не стал лицемерить Хеллборн.
– Меня ждут во внешнем мире. Дела, друзья, враги - я не могу их разочаровать.

– Я знал его, - неожиданно сказал Жерг Хазель.
– Я знал твоего отца. Он был тогда совсем молодым офицером. Мы покинули Фрэнсисберг почти одновременно. Он отправился в Порт-Жемчужный на борту своего корабля, а я - в Холодные земли. Но ты на него совсем не похож. Ты не настоящий. Боюсь, ты не его сын.

– Даже так?
– не стал удивляться Джеймс.
–

Надо же, были времена, когда я мог как минимум врезать по морде за подобные грязные намеки. Даже умирающему старику. Но только не теперь. Итак, кто сей достойный муж, что моему отцу рога наставил?!

– Ты не понял, - покачал головой отшельник.
– Все было не так. Ты был его сыном, но что-то изменило тебя...

– Взорвавшийся браслет?
– поморщился Хеллборн.
– Выстрел в голову? Ночные встречи с Птицами Террора?! ЧТО?!!!

– Не знаю, - прошептал Хазель, - не могу понять. Ты как будто встретил самого себя...

Джеймс равнодушно пожал плечами. Стандартный предсмертный бред. Не заслуживает особого внимания. "Встретил самого себя"? Даже если в этих словах есть какой-то смысл, до него трудно будет докопаться. Если вообще возможно. Ну и что? Рано или поздно все тайное... и дальше по тексту.

Еще через несколько часов он протащил тело по узкому гранитному коридору наверх. Это было нелегко - с одной-то рукой!

Хеллборн тщательно обыскал жилище отшельника на предмет оружия и снаряжения. Сменил свой разорванный летный комбинезон на одежду из шкур верблюдонта. Вооружился старым "Кольтом" 56-го калибра, из которого стреляли еще интервенты Уильяма Уокера. Взгромоздился на одного из трех верблюдонтов, дремавших у входа прямо на снегу. И - в который раз!
– попытался добраться до Южного полюса.

– Цеппелин сменил на лыжи, лыжи поменял на верблюдонта, - затянул Джеймс жалобную песню собственного сочинения.
– Ничего почти не вижу, но дойти хочу до горизонта. Ждут меня ублюдки-хансы, виксы, монголоиды и турки. Как ничтожно мало шансов, но я еще дойду до Скоттенбурга!

Хеллборну удалось избежать встреч с летающими машинами, и примерно двадцать четыре часа спустя его остановил патруль альпийскимх стрелков маршала Глобанчика.

– Хальт! Вер ис да?!

– Nid wyf yn deall, - простодушно признался альбионец.
– Ничего не понимаю.

– Спик инглиш?
– уточнили австрийцы.

– Ni thuigim, - Джеймс перешел на другой кельтский язык. Ах, не зря он листал этот словарь в ту страшную и фантастическую ночь, когда окончательно пал Фрэнсисберг!

– Быть может, вы говорите по-латински?
– сообразил спросить командир альпийцев.

– Ну, наконец-то!
– возликовал Хеллборн.
– Язык цивилизованных людей! А я-то думал, что меня занесло в совсем уже варварские земли!

– Назовите себя, - потребовал австриец.

– Охотно, мой добрый господин!
– добродушно кивнул альбионец.
– Меня зовут Нробллех ап Смежд. Я патриций Империи, Legate Digitant ет Agitant гигантских Верблюдов и наследственный князь Гивладдина.

Эту страну он только что придумал.

* * * * *

Улицы и площади побежденного Скоттенбурга заполонила такая же разноязыкая орда, как и недавно павшую альбионскую столицу. Лемурианцы, неврогунны, ассамиты, грейтунги и прочая нечисть, несть им числа, имя им - легион. А эти боевые машины, стоявшие на земле или парившие в предрассветных полярных небесах -- что там гидрожабли, смешно и вспоминать.