Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

– Прошу в мою каюту, там накрыт стол, - спокойный голос адмирала вернул гостей с небес на землю.
– Надеюсь, вы ничего не имеете против жареных пингвинов?

За банкетным столом дружеская беседа была успешно продолжена.

– Ваша атака на Перл-Харбор была великолепна, - ван дер Бумен не поскупился на комплимент.

"Раззявы, вы упустили целую кучу линкоров и авианосцев!"

– Как и ваша на Порт-Стэнли, - отозвался японец.

"Несколько древних английских лоханок и бочек с рыбой - просто смех!"

– Вы готовы

продолжать наступление согласно утвержденным планам?
– осторожно уточнил юголландец.

– Безусловно, - кивнул Ямамото.
– Смею надеяться, что и вы тоже...

– Разумеется, герр адмирал. Мы продолжим давление на англо-американцев, пока они окончательно не сломаются...

Сержант Фамке ван дер Бумен внезапно пережила острейший приступ скуки, поэтому она незаметно сбежала из адмиральской каюты куда глаза глядят.

Глаза привели ее на "балкон" сигнальщика, в настоящее время пустовавший. Оттуда открывался прекрасный вид на уже знакомый пейзаж, но Фамке не стала в очередной раз рассматривать безразмерную палубу "Джаггернаута". Она смотрела на небо - куда собиралась вернуться, и в самое ближайшее время.

– Вам тоже надоело это чисто мужское общество?
– неожиданно услышала Фамке у себя за спиной. Ну, конечно, это была она, "китайская самка".

"Какой у нее все-таки забавный голосок, как у экзотической северной птички".

– Вы удивительно проницательны, dame Маргарет, - не стала лицемерить сержант авиации.

– Прошу вас, просто "Мэгги".

"В подруги мне набивается?! Вот это наглость! Да у нас на юге ей бы полы скрести не доверили!"

– Я тоже люблю смотреть на небо, - продолжала китаянка.
– Только там мы становимся по-настоящему свободными.

"Что это было? Китайская, как ее, философия?
– недоуменно подумала юголландка.
– Что-то из серии "мне приснилась бабочка -- и кто я после этого?!"

– Вы красивая девушка, Фамке, - без всякого перехода добавила Мэгги Хан.
– Вам очень идет военная форма.

"Красивая?
– искренне удивилась сержант авиации.
– По вашим азиатским стандартам, что ли?!"

Низкорослая, рыжая, по сей день украшенная веснушками - она никогда не считала себя красавицей. Поэтому и пошла служить в Воздушный Флот, где ценилась не внешность, а совсем другие таланты.

– Вы мне льстите...
– начала было Фамке, но Мэгги не позволила ей договорить - крепко прижала к себе и заткнула рот поцелуем.

* * * * *

У этой американской эскадры не было ни единого шанса. Янки собирались догнать один из японских флотов и отомстить за Перл-Харбор. Но они слишком торопились и забыли, что месть - это блюдо, которое подают холодным.

Тогда как юголландцы знали толк в холодных блюдах.

Они встретились в полночь - отряд американских кораблей и флот бомбардировщиков, поднятых с "Джаггернаута". Флагман Трансполярной Республики был единственным кораблем на планете, способных доставить такие самолеты в самое сердце океана.

Каждый "летучий юголландец" весил пятьдесят с лишним тонн, из которых десять приходилось на боеприпасы. Каждый член экипажа был обучен для ведения ночного боя -- иначе и быть не могло. Потому что на Южном полюсе шесть месяцев в году царит ночь.

Американцы слишком поздно заметили опасность, слишком поздно расчехлили зенитные орудия, а поднять немногочисленные ночные перехватчики и вовсе не успели.

Трех- и пятитонные бомбы полярных хищников легко пробивали броневые палубы и рвали стальные корабли на куски также как легко и просто как... как бумажные кораблики - к чему изобретать лишние сущности?

Два линкора, два авианосца, несколько кораблей рангов поменьше и восемь тысяч человек отправились в бездну - и уже никогда не вернулись обратно.

"Это моя ночь, - думала Фамке, уткнувшись в окуляр инфракрасного прицела и в очередной раз нажимая на рычаг бомбомета.
– Это моя ночь. Она принадлежит мне".

И завтрашний день тоже будет моим.

продолжение-следует

,

................

Глава 5. Лучший вид на этот город

* * * * *

– Это превосходная тактика, господин генерал. Она принесет нам победу, - сказал Хеллборн и самодовольно улыбнулся. Он любил и умел это делать - самодовольно улыбаться.

Распрощавшись со своими новыми немецкими друзьями, лейтенант "ван Хеллсинг" поднялся на борт специального рейса "Люфтганзы" и теперь летел нах Берлин. На борту самолета ниже его по званию были только бортстрелки и стюарды. Даже среди адъютантов и секретарей не было никого чином ниже гауптмана. А что говорить о прочих пассажирах!

"В кои-то веки мне не придется принимать командование над этим курятником! Даже если мы разобьемся где-нибудь над Балтийским морем." - Хеллборн был невероятно доволен.

Зато он оставался самым высокопоставленным юголландцем на борту, и поэтому мог рассчитывать на заслуженное внимание союзников. Чем неоднократно и воспользовался.

По правую руку от альбионца в настоящий момент сидел важный генерал-фельдмаршал - один из величайших полководцев Рейха, как утверждала "Фелькишер беобахтер". На самом деле, он был просто напыщенным прусским болваном, который никак не мог уследить за полетом передовой юголландской военной мысли.

– Все гениальное просто, - продолжал Хеллборн.
– Мы будем атаковать красных в две волны. Днем на русские укрепления пойдут немецкие солдаты. Они должны будут измотать и обескровить большевиков, и, якобы обессиленные (хотя почему "якобы"?) отступить на прежние позиции. А ночью придут наши юголландцы, свежие и хорошо отдохнувшие. Обученные сражаться в полной темноте, при температуре минус сорок градусов, подкрепленные антарктанками с инфракрасными прицелами. Красные не смогут устоять перед этим мощным двойным ударом. Москва падет еще до наступления весны, я гарантирую это.