Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
– Как же, компенсирует, - хмыкнул француз, но все-таки полез в карман за ключами.
"Что она делает в этом мире?" - подумал Хеллборн. Помнит ли его? Узнает? Согласится заговорить - или сразу пристрелит?
Стоит ли игра свеч? Крупье - жулик, это очевидно, но есть ли другая игра в городе?!
Вряд ли. Придется доигрывать эту партию. Поэтому Джеймс решил рискнуть.
Спрятав ключи в карман, он сделал несколько кругов по залу. Старая добрая тактика, в очередной раз приведшая его к победе. На очередном круге они встретились взглядами. Она не стала
Еще через несколько минут они покинули гостеприимное кафе Рика, а заодно и Касабланку. Древняя крепость, где Хеллборн собирался задать несколько важных вопросов, подальше от чужих глаз и ушей, находилась за городом, на берегу океана.
* * * * *
– Что ты здесь делаешь?
– повторил Джеймс.
– Где "здесь"?
– самым невинным тоном уточнила она.
– В этой крепости? Так это тебя надо спросить, это ты меня сюда привел...
Хеллборн вздохнул. Порой он и сам любил задавать такие "остроумные" встречные вопросы, но иногда это так раздражало...
– Здесь. В этом мире. На этой планете.
– Наблюдаю, - немедленно отозвалась Намибия.
– Наблюдаю, только и всего.
– Только и всего?
– усмехнулся Джеймс.
– Ты знаешь, я готов тебе поверить, но не могу понять, какую пользу собирается извлечь драконская разведка из простого наблюдения...
– Не драконская, - поправила его собеседница.
– Кардасианская.
– Ах, да, - кивнул альбионец, - черт бы вас побрал, любители пышных аббревиатур... КАРДАС, Сonfederate Аfrican Republics of Draсonia and Spahi - так вы теперь называетесь, верно?
– Абсолютно верно, - кивнула в ответ африканская принцесса.
– Мы прошли на север до самого Карфагена и взяли его штурмом. Теперь мы - единая нация. Вся Африка, от мыса Доброй Надежды до Большого Сирта, от Зеленого мыса до Сомалийского Рога.
– А я еще спрашивал себя, зачем хорошие люди убивали друг друга...
– пробормотал Хеллборн.
– Вот за это и убивали, - спокойно ответила Намибия.
– Мы должны были через многое пройти, прежде чем научились понимать, что у нас - одна цель...
– Нами, ты же не на митинге, - простонал Джеймс.
– Ты помнишь полковника Ганнибала?
– продолжала она.
– Ты знаешь, что он говорил про бесконечную войну?
– Тебя ведь не было на том ужине, - удивился Хеллборн.
– Ты не пришла, а полковник смеялся над нами, называл "красными расистами"...
– Не знаю, о каком ужине идет речь, - отмахнулась кардасианская шпионка, - но мы говорили с ним в тамбуре "Пуссикэта". Полковник рассказывал про древнего охотника, который вышел из своей пещеры и прикончил мамонта, сорвал с него шкуру и сделал себе доспехи; сломал бивни - и сделал себе новое смертоносное копье...
– Можешь не продолжать, я все это помню, - перебил ее Хеллборн.
– Что было потом? Единомышленники Ганнибала обратили вас в истинную веру? Вы на самом деле сокрушили Карфаген? Убили дракона и заняли его место... черт, как-то двусмысленно получилось... кто кого убил? Дракония - Солдатскую
– Наблюдаем, потому что время не пришло, - Намибия была сама кроткость.
– Другой вопрос - что ты делаешь на этой планете? Но можешь не отвечать. Это и так понятно. Спартанцы ничего не делают просто так. Тебя не прислали наблюдать. Ты прибыл, чтобы уничтожить этот мир. Потому что ты - Джеймс Хеллборн, Смерть, Разрушитель Миров.
– Моя слава бежит впереди меня, - альбионец скромно потупил взор.
– Летит. На крыльях ужаса...
– Ложная скромность не порок, а смертный грех, - напомнила африканская принцесса.
– Но я тебя не осуждаю. После того, что я здесь увидела, мне самой захотелось стереть этот мир с лица вселенной. Знаешь, там, в Драконии, мы иногда делали страшные вещи, которыми не гордимся, и которые хотели бы забыть. Ты там был, ты и сам это видел. Но здесь... Порой мне кажется, что эта планета воплотила в себе всю мерзость Галактики.
– Вряд ли, - хмыкнул Хеллборн, - лично я не сомневаюсь, что где-то там, за другим зеркалом, должен, просто обязан находиться мир, еще хуже этого.
– Хотелось бы верить, но не получается, - Намибия развела руками.
– Скажи, тебе не противно носить юголландскую шкуру? Я ведь только что вернулась оттуда. Я провела в Юголландии целых два месяца...
"Больше, чем я".
– ...мой напарник изображал скучающего португальского аристократа, приехавшего на сафари, поохотиться на саблезубов и титанисов, а я - его служанку. Я узнала много нового и интересного. Антарктиду населяют на удивление мерзкие твари, гнусные существа с пингвиньей кровью.
– Кто?
– не понял альбионец.
– Юголландцы, кто же еще! Вселенная еще не видела подобных ублюдков...
– прошипела кардасианская разведчица.
– Сдается мне, - неуверенно заметил Хеллборн, - ты испытываешь легкий недостаток объективности. Не могу тебя осуждать, они ведь не считают чернокожих за полноценных представителей рода человеческого, но...
– Нет, не поэтому, - перебила его Намибия.
– Они мне за все время слова дурного не сказали. Даже косых взглядов с ходу не припоминаю. Не поэтому. Аристократы, этого у них не отнимешь. Но аристократы известны традицией часто забывать о присутствии своих рабов. Кто обращает внимание на мебель...
– Да-да, я понял, не надо банальностей, - нетерпеливо перебил ее Хеллборн.
– ...и тогда он становится сами собой, и показывает свое нутро... и...
– Можешь не продолжать. Я не первый день ношу юголландскую форму... шкуру... форму. Но справедливости ради, они не единственные в этой банде, - заметил Джеймс.
– Есть еще японцы, итальянцы, немцы...
– Немцы, конечно, - согласилась Намибия.
– В нашей Африке я с ними почти не сталкивалась. Что ты можешь сказать о немцах? Мне действительно интересно твое мнение. Ты ведь не только специальный агент, но и историк. Чем немцы этого мира отличаются от других?