Дживс и свадебные колокола
Шрифт:
Леди Джудит успешно перевела разговор с темы Индии на женский вопрос и, кажется, изготовилась к кровопролитию.
– Мой дорогой Генри! – говорила она. – Невозможно вообразить, чтобы женщины отказались от борьбы за равные с мужчинами права!
– Генри может вообразить все что угодно, – вмешалась леди Х. – Когда он в настроении, может вообразить горшок с золотом, зарытый под ракитовым кустом на Снукс-Фарм-Лейн! А вот попросите его вообразить, что он продает парочку скаковых лошадей – тут его фантазия отказывает.
– Большая ошибка, что женщинам
– Прекрасная мысль! – воскликнула леди Джудит. – Они бы правили куда лучше, чем те остолопы, которых обычно выбирают.
– Чушь и чепуха! – отрезал сэр Генри, не замечая предостерегающих взглядов жены. – Впрочем, эти злосчастные суфражистки своего добились.
– Только для женщин старше тридцати, – возразила леди Джудит.
– Действительно! – встрепенулась Амелия. – Кузену Тоби можно голосовать, а он младше меня. Ему двадцать два. Нелепость какая-то!
– Если, по-твоему, девчонки вроде вас с Джорджианой способны разумно участвовать в выборах, то я… – сэр Генри наконец встретился глазами с женой и вяло закончил: – то я съем свою голову.
Я просунулся с блюдом чего-то похожего на картофель дофинуа между Сидни Венаблзом и Джорджианой Мидоус, как вдруг раздалось знакомое тихое покашливание – человеку непривычному, наверное, и не услышать. Подняв глаза, я увидел, что Дживс многозначительно водит глазами справа налево – показывает, что я зашел не с той стороны.
А я-то понять не мог, почему старина Сидни, с виду явный любитель картошки, мое блюдо игнорирует. Он ее ждал со штирборта, а я причалил с бакборта. Я потянул тяжелое блюдо на себя для нового маневра, не сообразив, что правая сторона от Венаблза – левая от Джорджианы. Джорджиана как раз нацелилась на картошечку вилкой и ложкой. Она ткнула вилкой в блюдо, я потянул, и тут сработал эффект рычага. Три картофельных ломтика вместе со сливочным соусом шмякнулись на стол.
– Берти, прости! – вскрикнула Джорджиана. – Ничего-ничего, это я виновата!
Она быстро подхватила упавшие кусочки и пристроила их на блюдечко возле своей тарелки.
Я тем временем бормотал: «Извините, мисс», – и потому не был вполне уверен, правильно ли расслышал. Со второй попытки я по всем правилам пришвартовался возле мистера Венаблза-старшего, и он нагреб себе картошки от души.
Не поднимая головы, я передвинулся к Амелии. Мысленно еще раз прокрутил предыдущие секунд тридцать. Никакого сомнения, Джорджиана действительно сказала: «Берти, прости».
Закончив с выгрузкой картошки, я вернулся на свой пост у двери, ощущая на себе сверлящие взгляды четырех глаз. Глаза эти, если считать слева направо, принадлежали леди Хаквуд и леди Джудит Паксли, и обеим явно не нравилось то, что попало в их поле зрения.
– Джорджиана, – проговорила леди Хаквуд, – если не ошибаюсь, ты сказала…
Но Джорджиана уже опомнилась.
– Леди Джудит, чтобы понять отношение дорогого дяди Генри к вопросу об избирательных правах для женщин, нужно помнить,
Фокус удался.
– Прошу прощения? – сказала после короткой паузы леди Джудит таким тоном, словно нечаянно ступила в какую-то гадость. – Под влиянием скачек?
– Ну да! – радостно ответила Джорджиана. – Помните, тогда какая-то суфражистка бросилась под копыта лошади Его Величества [29] …
29
Эмили Уилдинг Дэвисон (1872–1913) – активистка женского движения в Англии, на скачках в Эпсоме 4 июня 1913 года погибла, бросившись под копыта лошади короля Георга V.
– Анмер, – отрывисто сообщил сэр Генри. – Очень средненький жеребец. Только позорил королевские конюшни.
– Произошла суматоха, – продолжала Джорджиана. – Сейчас уже мало кто помнит, что из-за всего этого пришлось пересмотреть результаты заезда. Первым финишную линию пересек фаворит, Краганур. Он у самого финиша обошел другую лошадь по кличке Абуайер – аутсайдера, на которого принимали ставки сто к одному.
Джорджиана как-то говорила мне, что практически все детство провела в седле, но я и понятия не имел, что она такой знаток истории конного спорта.
– Это была катастрофа! – воскликнул сэр Генри.
– Дядя Генри, как и большинство зрителей, поставил все деньги на фаворита. И тут его дисквалифицировали, а победителем объявили Абуайера.
– Просто скандал! – отозвался сэр Генри.
– Дядя Генри считает, что из-за происшествия с суфражисткой Краганур сбился с темпа, тогда как Абуайер остался в стороне и ему ничего не помешало.
– Если бы не эта злосчастная женщина, Краганур опередил бы соперников самое меньшее на два корпуса! – рявкнул сэр Генри.
– Вот, леди Джудит, с тех пор дядя Генри противник женской эмансипации.
– Я мог выиграть тридцать пять гиней, – промолвил сэр Генри печально.
Вуди из последних сил сдерживал смех, а Руперт Венаблз сдерживаться не стал и визгливо расхохотался. Гонерилью и Регану удалось отвлечь, хотя я не был уверен, что опасность миновала.
Дживс, должно быть, чувствовал то же самое. Как только Джорджиана, вся раскрасневшись, умолкла, Дживс подхватил нить разговора.
– Прискорбное происшествие, – заметил он. – Я хорошо помню тот день.
– Вы, наверное, тоже поставили на фаворита, лорд Этрингем, – сочувственно отозвался сэр Генри. – Как и все мы.
– В самом деле, – сказал Дживс. – Впрочем, когда я делал ставки у Честного Сида Леви, то не мог не заметить, какой высокий процент дают на Абуайера. Мне подумалось, что имеет смысл поставить небольшую сумму и на него – так, на всякий случай.
– Вы потрясающий человек, лорд Этрингем! Когда леди удалятся, просмотрим с вами программу завтрашних скачек?
– С удовольствием. Хотя, разумеется, нет никаких гарантий, что…