Джоконда и паяц

Солнцева Наталья

– Держусь, – заверил его художник. – Молчу как рыба. Не волнуйся. Я себе не враг. Кстати, мне запретили выезжать из города.

– А ты взял билеты на Мальдивы?

– Шутишь?

– Мне не до шуток, старик.

– Мне тоже! – признался Рафик. – Хоть мастерскую меняй. Как зайду в мансарду, жуть пробирает. Артыновскую дверь опечатали. Я даже смотреть в ту сторону боюсь. Следователь все про сатанистов допытывался. Не был ли Артынов членом секты? А я почем знаю? Может, и был. С

него станется. Вдруг это сектанты с ним расправились?

Лавров был уверен, что экспертиза обнаружит на ноже не только петушиную, но и человеческую кровь, и этот факт окончательно уведет следствие в сторону ритуального убийства.

– Понимаешь, тут такое дело… – начал он. – Только это между нами.

– Клянусь! – театрально воскликнул Рафик. – Могила!

– В общем, я установил в мастерской Артынова скрытую камеру.

В трубке воцарилась тишина, нарушаемая напряженным дыханием художника.

– Когда? – осторожно спросил тот спустя минуту.

– Перед последним сеансом Ложниковой. Мне было любопытно, как Артынов «вызывает» смерть.

– По… почему ты мне не сказал?

– Видишь ли, это незаконное наблюдение. Не хотел тебя втягивать в неприятности, – соврал Лавров. – Я приехал рано утром, открыл дверь отмычкой и спрятал камеру среди хлама на стеллаже. Я такими на работе пользуюсь. Эта штуковина реагирует на движение, включается автоматически. Вот она и засняла все, что происходило тем вечером в мастерской.

– И ты молчал?! – возмутился Рафик.

– Ради тебя же, старик. Когда мы с тобой уничтожали свои следы, я незаметно забрал камеру.

На том конце связи повисло молчание. Художник осмысливал услышанное. Вероятно, его обидела скрытность школьного друга.

– Я рассудил, что тебе так будет спокойнее, – оправдывался Роман. – Не знаешь и не бредишь. По закону это укрывательство.

– У… укрывательство?

– И сообщничество, – добавил начальник охраны. – А так вся ответственность ложится на меня. Ты ни при чем, старик.

Рафик то ли сердито, то ли обиженно сопел. А может, он испугался. Все зависит от того, есть ли ему чего бояться.

– Выходит… тебе известно, кто…

– Тсс-сс-с! – прервал его бывший опер. – Не по телефону, дружище.

– Ну… ты даешь… – оторопело выдохнул Рафик.

– Я же обещал разобраться.

– Да, но…

– Завтра в семь вечера жду тебя по адресу…

Рафик не знал, где на самом деле проживает школьный товарищ, и решил, что Лавров приглашает его к себе домой. Тот не стал этого отрицать.

Он обосновался в съемной квартире на двое суток. Если убийца не придет покончить с ним и забрать «запись», то оставаться тут дольше не имеет смысла. Значит, злодей почуял ловушку.

Собрать

до завтра сто тысяч долларов для Светланы нереально. Метелкин и Кольцов могли бы поднатужиться, но зачем платить, когда проще избавиться от опасного свидетеля навсегда. Рафику он о деньгах вообще не заикался. Достаточно, что тот знает про компромат. Окажись он убийцей, непременно попытается прикончить бывшего друга.

– Ты уже видел запись? – возбужденно спросил художник.

– Пока нет, – схитрил Лавров. – Камера не новая, карта памяти чего-то заглючила. Но это поправимо. Я поколдую над ней до завтра, глядишь, и запустится. Вместе посмотрим.

– Ага…

– Никому ни слова! – строго напомнил он. – Извини, старик, больше не могу говорить. До встречи.

– Ага…

Лавров представил ошарашенную физиономию художника и прыснул со смеху. Глупо подозревать Рафика, ей-богу. Какой из него убийца? Тем более Паяц? И зачем бы ему привлекать к расследованию бывшего опера? Действовал бы себе втихую.

«Но ведь именно ты помог ему замести следы, – возразил внутренний голос. – Ты с твоим опытом работы принял все меры, чтобы убийца избежал разоблачения».

– Если так и случится, это будет на моей совести, – заключил Лавров.

Он остро пожалел, что у него нет никаких реальных доказательств. И карта памяти из вымышленной видеокамеры – всего лишь блеф…

Глава 39

Метелкин с самого утра рвал и метал. Он накричал на жену, чего за ним давно не наблюдалось, порезался во время бритья и отказался от завтрака.

– Что с тобой? – забеспокоилась Эмилия.

– У меня проблемы.

– В бизнесе?

– На меня со всех сторон наезжают, – взорвался Метелкин. – Продажи упали, а надо возвращать кредит. Приятель требует срочно вернуть долг, хотя мы договорились о рассрочке на два года. Где я возьму столько денег?

– Не нервничай, – успокаивала его жена. – Как-то выкрутимся. Продадим что-нибудь.

– Тебе легко говорить! У тебя на уме только диета, салоны и шопинг! Все дела на мне! А я не железный, между прочим.

– Отдохни, развейся. Сегодня выходной. Хочешь, сходим куда-нибудь.

– У меня нет выходных, – рассвирепел Метелкин. – Я постоянно на взводе. Мне угрожают.

– Угрожают? Кто? Ты заявил в прокуратуру?

– Дура! Мне что, жить надоело?

Жена сжала губы и улыбнулась.

– Тебе весело? Давай посмеемся вместе! – гаркнул он. – Еще идиот какой-то с утра свалился на мою голову.

– Какой идиот? – похолодела Эмилия.

– Видать, номером ошибся, придурок…

– Что он говорил, Валера?