Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 10
Шрифт:
Он положил карточку в карман и вернулся к столу.
— А эту? — спросил он. — Можно взять и эту?
Здесь она была немного старше, но все еще с длинными волосами и круглым личиком; руки были сжаты, голова слегка опущена, глаза подняты.
— Нет, эту, к сожалению, нельзя. Я не знала, что она здесь.
Такую же карточку она когда-то послала Уилфриду. Дорнфорд кивнул; и она вдруг поняла, что он угадал причину ее отказа. Ее охватило раскаяние.
— Впрочем, нет, можете взять. Теперь это все равно. И она
Во вторник утром, после отъезда Дорнфорда и Клер. Динни вооружилась картой, изучила ее и, сев в машину, отправилась в Беблок-Хайт. Ехать ей туда не хотелось, но не давала покоя мысль, что бедный Тони не сможет, как обычно, увидеть Клер в конце недели.
Двадцать пять миль она ехала больше часа. В гостинице ей сказали, что он, наверно, у себя дома, и, оставив там машину, она пошла пешком. Крум в рубашке без пиджака красил деревянные стены своей гостиной. С порога она увидела, как движется трубка у него во рту.
— Что-нибудь случилось с Клер? — сразу спросил он.
— Решительно ничего. Мне просто захотелось посмотреть, как вы живете.
— Страшно мило с вашей стороны! Видите — работаю.
— Вижу.
— Клер любит этот оттенок зеленого. Это лучшее, что я мог достать.
— Чудесно гармонирует с цветом балок. Крум, глядя прямо перед собой, сказал:
— Не могу поверить, что она когда-нибудь поселится тут, но не могу и отказаться от этой надежды, иначе я пропал.
Динни ласково коснулась его локтя.
— Вы своего места не потеряете. Я виделась с Джеком Маскемом.
— Уже? Да вы прямо волшебница! Сейчас вымою руки, надену пиджак и все вам тут покажу…
Динни ждала, стоя на пороге комнаты, в полосе солнечного света. На обоих коттеджах, соединенных в один, еще сохранились глицинии, вьющиеся розы и соломенные крыши. Со временем тут будет очень красиво!
— Ну вот, — начал Крум, — стойла уже закончены, а в загоны проведена вода. Недостает только лошадей, но они прибудут не раньше мая. Маскем не хочет рисковать. Да и мне хотелось бы, чтобы к тому времени закончился процесс… Вы прямо из Кондафорда?
— Да. Клер уехала в город сегодня утром. Она послала бы вам привет, но не знала, что я поеду.
— А почему вы приехали? — спросил Крум прямо.
— Из солидарности.
Он порывисто схватил ее под руку.
— Да. Простите меня. А не находите ли вы, — добавил он вдруг, — что когда мы думаем о страдании других, это иногда помогает нам самим?
— Не очень.
— Если уж к кому-нибудь тянет, это все равно что зубная боль или боль в ухе. От нее никуда не уйдешь.
Динни кивнула.
— И время года такое, — добавил Крум, усмехнувшись. — А разница между словами «нравится» я «люблю»! Я прихожу в отчаяние, Динни! Я не верю, чтобы чувства Клер могли когда-нибудь измениться. Если бы она могла меня полюбить, то уже полюбила бы. А если она
Взглянув в глаза Крума, доверчиво устремленные на нее в ожидании ответа, Динни почувствовала, что выдержка покидает ее. Речь идет о ее сестре, но что она знает о ней, о том, что творится в глубине ее души?
— Никогда нельзя ничего знать заранее. Я бы на вашем месте не отчаивалась.
Крум сжал ее локоть.
— Простите, что я опять говорю о себе, но я как одержимый. Когда томишься день и ночь…
— Знаю.
— Я собираюсь купить двух коз, — лошади ослов не любят. Как правило, они не слишком расположены и к козам, но мне хочется, чтобы здесь было уютно. Я достал для конюшни двух кошек. Что вы на это скажете?
— Я знаю толк в собаках и, — только теоретически, — в свиньях.
— Пойдемте пообедаем. В гостинице есть неплохая ветчина.
Больше он о Клер не заговаривал; когда они поели неплохой ветчины, Крум проводил Динни к ее машине, усадил и провез первые пять миль, заявив, что ему хочется пройтись обратно пешком.
— Огромное вам спасибо, что приехали, — сказал он, стискивая ее руку. Вы — ужасно хорошая! Передайте Клер мой привет.
Он зашагал обратно и, сворачивая на полевую тропинку, помахал ей рукой.
Всю остальную часть пути Динни была погружена в раздумье. День был переменчивый и дождливый: то светило солнце, то сыпался колкий град. Поставив машину в гараж, Динни позвала своего спаньеля Фоша и отправилась к новому свинарнику. Отец был там, очень подтянутый, немного чудаковатый; он внимательно осматривал новую стройку, как истый генерал-лейтенант — поле боя. Но появятся ли когда-нибудь в этом свинарнике свиньи? Динни взяла отца под руку.
— Как идет битва за свиной городок?
— Один из каменщиков за вчерашний день совсем умаялся, а плотник порезал себе большой палец. Я говорил со стариком Белоузом, но ведь он старается, чтобы у его людей как можно дольше была работа, и нельзя его за это упрекнуть. Я сочувствую человеку, который нанимает одних и тех же рабочих и не берет новых из союза. Он уверяет, что все будет готово к концу следующего месяца, но, конечно, готово не будет.
— Конечно, нет, — отозвалась Динни, — он обещал уже два раза.
— Где ты была?
— Ездила к Тони Круму.
— Что-нибудь новое?
— Нет. Я только хотела ему сказать, что виделась с мистером Маскемом и Крум своего места не потеряет.
— Очень рад за него. У этого парня есть характер. Напрасно он не пошел в армию!
— Я его очень жалею, папа! Он действительно любит.
— Ну, этим болеют многие, — сухо ответил генерал. — Ты видела, как они сбалансировали бюджет? Мы живем в какое-то истерическое время: каждое утро вам подают к завтраку очередной европейский кризис.