Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки
Шрифт:
Так формировалась стратегия новых рубежей.
Эта тенденция возникла в середине 50-х.
В США на пике их могущества в элитах была сформирована группа, члены которой считали, что потенциал страны используется непростительно слабо и пора менять ситуацию.
Соперник Эйзенхауэра на выборах 1956 года Эдлай Стивенсон винил президента в чрезмерной пассивности, которая привела к утрате Западом половины Индокитая, а НАТО — единства и боеспособности. И хотя тогда — в пору крайнего накала правых настроений в США — демократы проиграли, в 1960-м Кеннеди атаковал с тех же позиций. И победил.
Он
Кино несло народам весть: американское — самое лучшее, удобное, качественное и надежное, современное, вкусное и полезное, большое и быстрое. СМИ Востока высмеивали американское в быту. Тщетно. Эстетика и дизайн, манеры, приметы и бытовые приборы; кола и джин, джинсы и блузки, блюз и рок, рокот мотоциклов и шины «Форда», «Кент» и «Мальборо», мрачные усмешки и широкие улыбки, убытки и доходы, взгляды из-под ковбойских шляп Джона Уэйна и Юла Бриннера, взоры и смех Джуди Гарланд и Одри Хэпберн пленяли сердца, паря над «железным занавесом» в сотнях фильмов, журналов, буклетов, плакатов, передач и пластинок.
Америка искрилась легендами — миф, пример поведения и объект вожделения. И то были не сказки о богатстве и фортуне, а люди и вещи. С «надетыми» на них идеями. Точнее — идеей. Идеей самой сильной, богатой, свободной, доброй, веселой, успешной, деловой страны… Что испытывали люди в Азии, Африке, Южной Америке или Восточной Европе, листая журнал, прилетевший оттуда: интерес? ревность? досаду? Ну отчего мы живем не там?
А в 1961-м, узнав, что США предложили учредить «Союз ради прогресса» — десятилетний план, дающий Южной Америке 20 млрд и помощь в борьбе с неграмотностью, экономическом развитии и выводе системы управления на современный уровень?
Америка была везде. В мире, где уже существовали радио, телевидение, кино, пластинки, и магнитофоны, ее нельзя было запретить. Она старалась стать нужной миру. Без принуждения и обмана, просто рекламируя свой товар.
И — молодого президента, соединявшего два образа: свой и Америки.
Действительно, часть мира довольно быстро стала «склеивать» Кеннеди и Штаты.
Вице-президент Джонсон, сенаторы Джексон и Саймингтон тоже участвовали в процессе, восполняя области, на которые не хватало Джека. Линдон делал акцент на освоении космоса. Джексон — на подводных лодках. Саймингтон — на бомбардировщиках В-52. Могущество стало не только проектом, но и частью «фирменного стиля Кеннеди».
Америка менялась на глазах. Только что жила в пределах двух берегов и двух границ. А теперь куда ни глянь — новые рубежи.
Рубеж — фронтир, великая легенда, часть национального мифа! В былые годы — грань, отделившая удобный атлантический восток от сурового, но желанного, «золотого» тихоокеанского запада. Отличный образ. Но теперь путь лежал не на запад. А ввысь.
У любой черты есть свойство: перешагни ее, поймешь — что было до, и что стало — за. И хоть слово «фронтир» и значит «рубеж» — у него был дополнительный (и важный) смысл: за рубежом. Новый мир. Желанный и доступный.
Джек предложил не только мечту о выходе за пределы привычного
И все бы хорошо, если б не Восток! Мощный, зловещий, горящий и палящий красным огнем Восток, с одной стороны — невероятно мешал своей агрессивностью и чуждостью, а с другой — подстегивал, заставлял стараться, соревновался. Короче — принуждал к развитию.
Джек не боялся Востока. Но боялись миллионы на Западе. Это позволяло работать с их фобиями. Выделять и подправлять их. И управлять носителями.
Нельзя отменить Восток. Его можно победить. Но вот нужно ли? Ведь не будь его, исчез бы стимул к борьбе, к развитию. И потому его надо опередить. И, если выйдет, — изменить.
Но прежде важно объяснить. Увидеть, узнать, уловить.
И тайные агенты, самолеты и спутники-разведчики тут не годятся.
Эйзенхауэр ошибался во многом, но в одном он был точно прав: любил саммиты. Считал, что лучший способ разобраться в стране — встретиться с ее лидером лично. Найти свое видение. А пока он сидит там, за своим ржавым занавесом, ты мало что поймешь. Тени. Контуры. Штрихи…
«…Коммунисты, — говорил Кеннеди, — изображают себя авангардной силой, указавшей путь к лучшему, более яркому и смелому образу жизни, а мы, американцы, ушли в оборону, загнали себя в позицию защитников статус-кво. Довольно! Трубите сбор! Пора в путь-дорогу.
Ведь наш путь к фронтиру, без сомнения, скоро упрется в стены Востока».
А Восток — помог. Сам пришел.
Когда Джек победил на выборах, в ноябре 1960 года Кремль известил посла в Москве, что Хрущев хочет встретиться с новым президентом США.
СССР отпустил пилотов, с которыми не было связи с прошлого лета. Джек это оценил: «снята большая преграда для улучшения отношений». Он велел прекратить полеты U-2 и созвал серию совещаний по отношениям с Москвой. В них участвовали Дин Раск, эксперт по России Чарльз Болен, матерые дипломаты Джордж Кеннан, Аверелл Гарриман и Льюллин Томпсон [143] .
— Надо, надо встретиться с Хрущевым, — говорили консультанты, — Вы сразу поймете с кем имеете дело. И с чем имеет дело Америка.
143
Джордж Ф.Кеннан (1904–2005) — историк, дипломат. Основатель Института Кеннана. «Отец концепции сдерживания», легшей в основу плана Маршалла и НАТО. Автор трудов об отношениях России и Запада. Аверелл Гарриман (1891–1986) — промышленник, политик, дипломат. В 1943–1946 годах — посол в СССР. Автор книг «Америка и Россия в меняющемся мире: полвека личных наблюдений». Льюллин Томпсон (1904–1972) — посол в СССР в 1957–1962 и 1966–1969 годах.
Кеннеди считал, что одна из самых больших опасностей — это «опасные просчеты», которые в течение его жизни трижды привели к войнам. Возможность таких просчетов важно в максимальной степени снять, и вывести взаимопонимание на уровень, делающий ядерную войну невозможной. И как же это сделать? «Как можно шире открыть каналы коммуникации».
Встречу решили провести в жанре дискуссии по общим вопросам, без обсуждения конкретных проблем. Джеку подготовили серию докладов об СССР и Хрущеве, и он настойчиво их штудировал. Попутно оживляя свои знания о марксизме и темах, которые, как ожидалось, могли возникнуть. Однако, как выяснилось позднее, главное ушло за рамки.