Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки
Шрифт:
Кеннеди послал письмо Хрущеву 22 февраля 1961 года. В нем было и согласие на встречу, и приглашение на свидание. 27 февраля посол Томпсон доставил его в Москву.
Но вручить не смог — Хрущев ездил по стране и получил письмо 9 марта — в Новосибирске. Томпсон предложил встречу в начале мая: в Вене или Стокгольме. Хрущев выбрал Вену.
В Кремле и Белом доме готовили саммит. А в Лэнгли, Майами и Гватемале [144] — высадку на Кубе. Эту драму мы обсудим позже, а здесь отметим, что она побудила стороны прервать подготовку к встрече. Впрочем, к концу месяца дело пошло, и министр иностранных дел СССР Андрей Громыко подтвердил:
144
В Лэнгли расположена штаб-квартира ЦРУ. В Майами были сконцентрированы беглецы с Кубы. В Гватемале находились тренировочные центры их вооруженных формирований.
Саммит назначили на июнь. Джонсон и Раск опасались, что после Кубы советский вождь будет говорить «с позиции силы», а может, устроит скандал, как в Париже? Но Джек, пишет Соренсен, считал, что пора «разъяснить господину Хрущеву политику нашей страны, дав ему возможность обсуждать и прояснять ее…» и «получить из первых рук знания, на основании которых» можно «принимать решения, какие ни один советник… не может принять за него».
До отъезда Джек заехал к родителям. С ним была Джеки, брат Тэдди и Макджордж Банди.
Когда отец и сыновья собирались дома, Джо смешивал дайкири [145] . Собирались к семи вечера. В пятницу получали по два дайкири, в субботу — один, а воскресенье — ничего: завтра на работу. Ожидая коктейль, Банди решал по телефону вопросы, связанные с поездкой Джека, а тот резался в шашки. Их он любил с детства. Родные считали, что в его игре есть какая-то тайна. А он просто все время шутил, отвлекая соперника. Вот и сейчас Тэд продул большую часть партий.
Около семи по пояс в тумане братья пересекли лужайку, разделявшую два дома. Малышка Кэролайн увидала их в окно и, выбежав, повисла на руках отца. И тут из двери показался Банди:
145
Коктейль в кубинской традиции: 50 мл белого рома, 5 мл ликера Maraschino, 20 мл свежего сока лайма, 10 мл сахарного сиропа, мелкий лед, долька лайма. Можно добавить кофейный ликер, клубничный сироп и т. д.
— Господин президент, к телефону.
Отдав дочь брату, Джек поспешил к нему. А Тэд и Кэролайн вошли в дом. Джо следил за ними из окна. Уже полчаса он молча сидел в столовой. Вошел Джон и сел рядом.
Появились Роуз и Джеки. Молчание. Банди тактично задержался в гостиной, понимая, что это нечто особенное.
Наконец отец, окинув взглядом близких, остановил его на Джоне.
— Я знаю, — молвил он, — ты волнуешься из-за Хрущева. Но сейчас главное — какой ты вырастишь дочь, каким человеком ее сделаешь. Это — самое важное. Не забывай.
— Ты прав, папа. — Джек просил улыбкой.
Все выдохнули. Вошел Банди, шутливо развел руками, мол, как, я не опоздал?
— У меня, — сказал Джон, — есть отличная модель корабля. Так вот, если напишут, что я подарил ее Хрущеву, значит на переговорах все хорошо. А если нет — плохо. Честно говоря, я хочу оставить ее себе. Уж больно хороша.
Джек считал, что хотя Эйзенхауэр, как мог, показал Хрущеву Америку, да тот и сам кое-что понял, все равно, надо объяснить ему те меняющиеся США, президентом которых является он — Кеннеди. Донести, что изменение страны повлечет перемены в ее внешней политике. Сегодня Штаты не те, какими, господин Первый секретарь, вы их видели в 1959 году.
Иные исследователи
В Москве тоже готовились. Там в центре внимания были Берлин, Лаос и атомная бомба.
Особое внимание уделялось информированию о встрече советских трудящихся. Аппарат постоянно готовил Хрущеву переводы ведущих американских аналитиков. Он с интересом читал Уолтера Липпмана и Джеймса Рестона. Некоторые их статьи вышли в СССР.
Так, «Правда» перепечатала две статьи Рестона из New York Times с оговоркой, что «редакция не может согласиться с рядом высказываний…». Он писал: «Кеннеди похож на юного боксера, который изящно играл с противником, раз за разом нанося удары и принимая хлопки зрителей, а затем вдруг получил удар в челюсть. Очарование двух первых месяцев прошло. Короче говоря, он виновник не просто поражения, но некрасивого поражения [146] … Президент не может просто стоять в стороне… после Кубы… Кеннеди не только умный выпускник Гарварда с аналитическим складом ума, но и задиристый ирландец и политик. И его друзья в Конгрессе, а также люди, присылающие ему письма со всей страны, требуют, чтобы он действовал…
146
Имеется в виду провал десанта кубинских эмигрантов в заливе Свиней.
Инициатива у Хрущева… Запад выглядит чуть сентиментально и немного глупо. Понятно, Хрущев хотел бы использовать преимущество. Беда только, что и Гитлер тоже так думал. Рейн, Австрия, Данциг, Чехословакия — все шло хорошо, пока не погасли огни. Хрущев, быть может, не будет пытать счастье таким образом, но кто знает? Здесь-то и кроется опасность».
Рестон понимал: его читают в Москве, и предупреждал: осторожно. А Хрущев считал, что зря. Он верил, что обретенный при Сталине опыт позволит ему «сделать» Джека и выиграть раунд.
Глава помнил их встречу в Вашингтоне. Смешно. Тогда оптимисты увидели в его поведении намек на готовность к мирному сосуществованию и отказу от экспансии в мире.
Он знал, что вон тот молодой пойдет в президенты. И нарочно, пожимая руку, сказал:
— Какой молодой.
— Это не всегда мне помогает, — ответил рыжий. Похоже, намекая, что многие не хотят видеть его президентом: он, де, слишком молод. Так пишут авторы книги «Лицом к лицу с Америкой». Кроме него рукопожатия удостоился лишь ведущий Фулбрайт и авторы вопросов [147] .
147
Кстати, и Джонсон, как «мастер закулисных комбинаций» и политик, «запачканный нефтью».
Джеку же в этом томе уделен целый абзац: «Высокий моложавый сенатор Джон Кеннеди из штата Массачусетс… Сын богатейшего бостонского финансиста, биржевого дельца Джозефа Кеннеди, который в 1940 году был американским послом в Англии и затем активно выступал против вступления Америки в войну против гитлеровской Германии. На нынешнем этапе борьбы за выдвижение кандидатур на пост президента США Джон Кеннеди… считается одним из кандидатов от демократической партии. В течение беседы… Кеннеди не проронил ни слова. Может быть, это говорит в его пользу: ведь сенаторы, которые своими вопросами надеялись поставить Н.С. Хрущева в неловкое положение, сами оказались в проигрыше после его ответов».