Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп

Невинс Аллан

В своем заключительном докладе, переданном 22 января 1880 года в Законодательное собрание, комитет однозначно заявил, что отношения «Стандард ойл» с перевозчиками противоречили нормам эксплуатации железных дорог и социальной справедливости. Назвав «Стандард ойл» «уникальной иллюстрацией возможного роста» благодаря железнодорожным льготам, он также охарактеризовал объединение как наглядное доказательство «колоссального объема, до которого может вырасти монополия в условиях национального законодательства». В докладе отмечалось, что с тех пор, как «Стандард ойл» установила контроль над нефтеперерабатывающим производством, железнодорожные компании стали получать гораздо меньше доходов от транспортировки нефти, чем заслуживали, и что в результате им пришлось увеличить тарифы на другие услуги, чтобы компенсировать потери. По оценкам авторов доклада, из 12 900 400 баррелей, доставленных за 9 месяцев 1879 года из Регионов, транспортировка той их части, что была отправлена на морское побережье, могла и должна была оплачиваться на доллар

за баррель больше. Другими словами, как железнодорожные компании, так косвенно и инвесторы, а также другие грузоотправители ежегодно теряли миллионы долларов ради обогащения объединения.

С постройкой магистральных трубопроводов эта часть доклада быстро приобрела чисто академический характер. Вместе с другими отрывками документа она рассматривалась сотрудниками «Стандард ойл» как несправедливая. Но показания Комитету Хепберна произвели на жителей Нью-Йорка впечатление большее, чем на жителей Пенсильвании свидетельства по иску о запрете объединения, взволновавшие к тому же общественное мнение всей страны. «Бюллетень по транспорту и торговле» Нью-Йорка, основной орган деловых кругов города, провозгласил 18 октября 1879 года тарифные льготы «незаконными, несправедливыми, произвольными и деспотичными».

Вслед за расследованием Хепберна началось рассмотрение исков компании «Скофилд, Шермер энд Тигл». Несмотря на нарушение соглашения со «Стандард ойл», эта независимая компания Кливленда завоевала своим вызовом объединению симпатии общественности и, конечно, добилась юридического одобрения своего поступка. Публика аплодировала, а суд одобрил и следующий иск независимой компании против «Лейк шор» с целью заставить последнюю установить для «Скофилда» те же транспортные тарифы, что и для «Стандард ойл». Представители «Стандард ойл» немного утешились тем, что двумя годами позже, в октябре 1886 года, Верховный суд Иллинойса вынес по аналогичному делу отрицательный вердикт.

«Скофилд, Шермер энд Тигл» торжествовала, приобретя в дополнение к своему прежнему заводу два нефтеперерабатывающих предприятия в Кливленде и производственное оборудование, трубопровод, нефтяные емкости, 63 вагона-цистерны и погрузочные терминалы в Лиме, Огайо. Очевидно, она добилась для себя таких же железнодорожных тарифов, что и «Стандард ойл», причем от многих населенных пунктов. В феврале 1891 года «Скофилд энд Тигл» затеяла мелочный торг с Фрэнком Рокфеллером (ее представителем был Марк Ханна) и оценила свою собственность в 439 799,11 доллара. Доля в третьем нефтеперегонном заводе, которая принадлежала «Скофилд», повысила общую сумму «пакета акций», предложенного главной независимой компанией Кливленда, до 583 899,75 доллара. Фрэнк полагал, что такая оценка не слишком завышена по сравнению с реальной стоимостью, но счел некоторые постройки предприятия на сумму 185 000 долларов не представляющими для «Стандард ойл» интереса.

В любом случае общая сумма собственности, приобретенной «Скофилд энд Тигл» в то время, видимо, составляла около 400 000 долларов. Независимая компания добилась победы. В этот период компания сдала в аренду два своих завода «Стандард ойл» на паевых началах, вернувшись таким образом к отношениям с объединением, против которых она так яростно протестовала в 1881 году.

Тем не менее все ненавистники монополии смотрели на «Скофилд, Шермер энд Тигл» сквозь увеличительные линзы, прославляя ее добродетели и не замечая недостатков. Руководители компании представлялись чуть ли не героями, а огласка, которой они предали дела «Стандард ойл», нанесла репутации корпорации большой ущерб. Особый вред принесли несколько свидетелей, которые воспользовались возможностью появиться в суде, чтобы сделать устные заявления и дать письменные показания под присягой.

Один свидетель, а именно вдова Фреда М. Бэкуса рассказала нелицеприятную историю, которая повредила репутации Рокфеллера на многие годы. Фред Бэкус в свое время развил производство смазочных материалов в Кливленде, он никогда не конкурировал со «Стандард ойл», его не затронули поглощения в Кливленде в 1872 и 1873 годах. Он умер в следующем году, и госпожа Бэкус продолжила бизнес, поддерживая троих детей. Однако через некоторое время «Стандард ойл» сама обратилась к производству смазочных материалов, чтобы овладеть почти всеми видами сырья. В 1878 году корпорация выкупила завод Бэкуса. Суть обвинения вдовы заключалась в том, что конкурентные преимущества Рокфеллера наряду с общим экономическим кризисом привели ее к невозможности продолжать дело. По ее свидетельству, она запросила за свой завод 200 000 долларов, «гораздо меньше той суммы, которой стоил акционерный капитал предприятия». Но ей предложили в конце концов 79 000 долларов, на которые она в отчаянии согласилась. Когда вдова попросила сохранить в пакете акций свою долю в размере 15 000 долларов, то получила категоричный отказ. Она сообщила, что Рокфеллер безжалостно воспользовался ее беззащитностью и присвоил ее бизнес за сумму, составлявшую чуть больше трети его стоимости!

Но госпожа Бэкус представила сделку в неверном свете. Доказательство этого предъявил в суде Рокфеллер. Позднее ложь обвинения была подтверждена свидетельствами юриста госпожи Бэкус, управляющего ее заводом и Х.М. Бэкусом, братом ее мужа, который работал на заводе и был его акционером. Аналогичные свидетельства представил Чарльз Дж. Вудбери, ответственный служащий завода.

Факты свидетельствовали,

что собственная оценка госпожой Бэкус своего предприятия равнялась 150 000 долларов, а не 200 000. Двумя годами раньше, когда ее бизнес вполне процветал, она была готова продать предприятие за меньшую сумму, однако не могла получить гарантий надежности финансового статуса предполагавшегося покупателя. Основу ее запроса на 150 000 долларов составляли 71 000 долларов «за предприятие, деловую репутацию и преемственность». Оставшаяся сумма расписана в дополнительных пунктах соглашения, включавших наличную нефть, наличный расчет, годные к приему счета и накопленные дивиденды. «Стандард ойл» уплатила за предприятие и деловую репутацию 60 000 долларов и 19 000 долларов – за наличную нефть, оставив остальное, оцененное вдовой в 60 000 долларов, в ее распоряжении. Ее зять писал: «Она получила по этим счетам гораздо больше того, что «Стандард ойл» уплатила ей за бизнес». Вдова, таким образом, получила или сохранила 139 000 долларов за активы, которые, как утверждала, стоили 150 000 долларов. Разница составила всего лишь 11 000 долларов. Оценщики Рокфеллера заявили, что это была щедрая плата. «У нее был сокращающийся бизнес, мы выкупили его на льготных условиях, – говорил Рокфеллер позднее. И добавлял: – В данном конкретном случае я руководствовался добрыми чувствами в отношении старого служащего Фреда Бэкуса. Он работал бухгалтером в моем офисе, многие годы болел туберкулезом и был моим учителем в воскресной школе в годы детства». Для полноты Рокфеллер прибавил 10 000 долларов к сумме оценщика.

Вудбери, набиравшийся опыта работы у Бэкуса, заявляет, что плата за завод «намного превышала его стоимость». Госпожа Бэкус, утверждал ее юрист, в то время была весьма довольна. Ей не запрещалось вернуть акционерный капитал своей компании. Наоборот, Рокфеллер предлагал, чтобы она сохранила часть своей собственности, но вдова ответила, что хотела покончить с бизнесом полностью. «Бедная вдова» распорядилась разумно своими деньгами и, согласно свидетельствам уроженцев Кливленда, умерла, оставив наследникам около 300 000 долларов.

Столь же беспочвенной была история с вдовой из Балтимора, госпожой Сильвией К. Хант, которая в 1877 году сдала в аренду свой нефтеперегонный завод «Консолидейтед ойл компани» Камдена. Аренда предусматривала, что этот филиал «Стандард ойл» за управление предприятием в течение ряда лет будет выплачивать солидную арендную плату и возьмет на себя все риски и налоги. В данном случае опять же хорошо известные факты опровергали обвинения. Госпожа Хант была кем угодно, но не пострадавшей. Получая приличные деньги от «Стандард ойл», она присоединилась к своему бывшему агенту, Джону У.С. Брейди, в развитии компании «Моньюментл парафин, мэшинери ойл и вакс ворк». Весной 1881 года она и Брейди уговорили служащего «Балтимор юнайтед» Нейлсона сотрудничать с ними. С его помощью они построили завод по переработке нефти. В 1884 году госпожа Хант и Брейди несколько раз пытались продать оба предприятия «Стандард ойл», но объединение под управлением Арчболда проявило осторожность. Сделки не состоялись. Однако госпожа Хант после переговоров со «Стандард ойл» не утратила своей успешности и активности. Не стеснялась она и конкурировать с корпорацией, хотя это было связано с сомнительной моральной позицией, если не с непосредственным нарушением соглашения с группой Рокфеллера.

Затем, с течением времени, случилось неизбежное: некий враждебно настроенный публицист собрал все факты и подозрения, порочившие «Стандард ойл», и состряпал из них обвинение.

Около 1880 года журналист и адвокат из Чикаго Генри Демарест Ллойд, достигший тогда лишь 33-летнего возраста, решил рассмотреть деятельность крупных американских корпораций с критических позиций. Сын священника из Нью-Йорка, выпускник Колумбийского университета, он получил доступ к адвокатуре 11 годами ранее, читал лекции по политической экономии и, наконец, в начале 1870-х годов отправился на запад, чтобы войти в штат сотрудников чикагской газеты Tribune. Его будоражили различные реформаторские движения того времени – мятеж против Таммани, образование партии либеральных республиканцев, волнения рабочих, требования возобновить чеканку монет из серебра. В редакции Tribune его воодушевлял либеральный издатель газеты Гораций Уайт и его партнер Уильям Бросс, знакомство которого с проблемами экономического роста Чикаго настроило его против алчных железнодорожных компаний. Ллойд приобрел богатство, женившись на дочери Бросса, но это не убавило его реформистское рвение. Обладая эмоциональным характером и краснобайством, он нашел обильный материал для разоблачения злоупотреблений в бизнесе. Его передовицы в Tribune резко обличали монополию в производстве антрацита, скандалы среди железнодорожных компаний, объединение скотобоен и другие пороки. В 1880 году он зачитал в Литературном клубе Чикаго призыв к нормализации положения на железных дорогах под заголовком «Лекарство от вандербильтизма». Проанализировав железнодорожную забастовку 1877 года и материалы расследования Хепберна, он сосредоточил свое внимание на «Стандард ойл». Тем не менее его знакомство с финансами оставалось дилетантским, он плохо разбирался в экономике, был легковерным и самоуверенным. Когда же он послал в журнал Atlantic Monthly статью под названием «История крупной монополии», которую написал в горячечной спешке по собранным им компрометирующим материалам на «Стандард ойл», Уильям Дин Хауеллс отвел для нее видное место в номере журнала за март 1881 года.