Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Шрифт:
Лагерь представлял собой мрачное, молчаливое место. Валил густой снег, и странные воины лежали на белой земле, завернувшись в черные плащи. Поначалу девушки даже решили, что их окружают мертвецы — впечатление лишь усиливалось огромным количеством расположившихся в лагере воронов и других больших черных птиц, некоторые из которых сидели даже на лежащих людях. И все же воины не были мертвы; время от времени то один, то другой переворачивался на другой бок, вставал, чтобы проверить свою лошадь, или просто отгонял докучливую птицу, норовившую клюнуть прямо в лицо.
Когда девушки приблизились к лагерю, один из воинов тут же поднялся. Первая из красавиц, поборов страх, подошла и поцеловала его в губы.
Кожа воина казалась очень бледной (даже мерцала, словно отсвет луны), но совершенно безупречной, без единого изъяна. Длинные, прямые волосы каштановым водопадом ниспадали на плечи. Скулы казались неестественно четко очерченными, взгляд был торжествен и суров. Чуть раскосые голубые глаза смотрели из-под густых черных бровей, словно нарисованных тушью с изящным росчерком у висков.
Воин весьма благосклонно принял поцелуй и даже позволил поцеловать себя еще раз. Потом поцеловал девушку сам. Встал еще один из лежащих — он издал необычный тоскливый, заунывный звук, больше всего напоминающий музыкальный. Первый воин — тот, которого поцеловала красавица, — жестом пригласил ее на танец, подталкивая и поворачивая белыми руками с длинными пальцами, и очень скоро она уже танцевала под стать ему.
Танец продолжался некоторое время — до тех пор, пока девушке не стало жарко, и она приостановилась на мгновение, чтобы скинуть плащ. И здесь ее подруги увидели, что вместо капель пота и руки, и лицо, и ноги отважной девушки покрывают капли крови. Алая кровь капала на белый снег. Зрелище настолько напугало ее подружек, что они бросились бежать.
Таинственная армия так и не вошла в Эллендейл. Этой же ночью она отправилась дальше, в Карлайл. На следующий день жители деревни осторожно пробрались на то поле, где ночевали воины. Там они и нашли танцевавшую девушку. Ее безжизненное тело оказалось белым, бескровным, зато снег, на котором лежала несчастная, пропитался алым.
Именно по этим признакам люди и узнали, что к ним приходила «Даоин Сид» [63+] — Волшебная Рать.
Состоялось несколько сражений, и во всех англичане потерпели поражение. К Рождеству Волшебная Рать оказалась уже в Йорке. Она захватила Ньюкасл, Дарем, — Карлайл и Ланкастер. Обескровив девушку в Эллендейле, магические воины больше почти не проявляли той жестокости, которую им обычно приписывали. Из всех занятых деревень, городов и крепостей они сожгли только Ланкастер. В Тирске, к северу от Йорка, неразумная свинья рассердила одного из воинов, бросившись под ноги его коню, из-за чего благородное животное, испугавшись, взбрыкнуло, упало и сломало хребет. Воин вместе с товарищами погнался за свиньей. Поймав ее, он выколол ей глаза. Однако в целом прибытие Волшебной Рати очень радовало животных, как домашних, так и диких. Казалось, что они видят в пришельцах союзников в борьбе против общего врага—человека.
63+
Сиды в кельтской мифологии — божественные существа, обитавшие под землей и в холмах, в пещерах, в расщелинах скал и на чудесных островах в океанах. Представление о сидах отразилось в образе эльфов и фей более поздних традиций, а также других сверхъестественных существ, как например, банши.
На Рождество король Генрих призвал графов, епископов, аббатов и самых знатных подданных королевства в Вестминстерский дворец, чтобы обсудить положение дел. Воинство эльфов в те дни вовсе не было для Англии новостью. Во многих частях страны издавна существовали поселения волшебных жителей. Некоторые из них скрывались под таинственной пеленой, некоторые же стояли совершенно открыто совсем недалеко от христианских деревень. Собранный королем Генрихом совет пришел к выводу, что в общем и целом эльфы жестоки от природы. Они похотливы, лживы и вороваты. Они соблазняют молодых мужчин и женщин, сбивают с дороги путников, воруют детей, скот и зерно, а кроме того, поразительно ленивы: много тысячелетий тому назад научившись обтесывать камень и обрабатывать дерево, народ этот вовсе не утомляет себя сооружением жилищ. Большинство предпочитает обитать в местах, которые они называют замками, хотя на самом деле это всего лишь «бруги» — земляные курганы непостижимой древности. Дни сиды проводят в попойках и танцах, в то время как ячмень и бобы гниют, неубранные, в полях, а скот замерзает на пронизанных ветрами склонах. Все члены королевского совета сошлись во мнении, что, если бы не магическая сила и, дар почти полного бессмертия, весь народ эльфов уже давно бы вымер от голода и жажды. И вот этим-то ни на что не годным, несостоятельным и опрометчивым существам удалось вторгнуться в хорошо защищенное христианское королевство, выиграть несколько битв и овладеть всеми крепостями, какие попадались на их пути. Все говорило о такой степени целеустремленности, которая прежде никогда в эльфах не встречалась.
Никто не знал, что это означает.
В январе Волшебная Рать покинула Йорк и отправилась на юг. Остановилась она возле Трента. Король Генрих со своим войском встретил «Даоин Сид» на берегу реки, недалеко от Ньюарка, и вступил в бой.
Еще до начала сражения по рядам армии короля Генриха пронеся волшебный ветер и раздались нежные звуки свирели. Услышав музыку, множество коней сорвалось и убежало в стан противника, причем некоторые унесли на себе и несчастных всадников. После этого каждый из воинов услышал голоса близких — матерей, отцов, детей, возлюбленных. Они призывали вернуться домой. С неба спустилась стая воронов. Зловещие птицы клевали воинов в лицо и не давали им увидеть ничего вокруг, застилая взгляд черными крыльями. Таким образом, англичанам пришлось противостоять не только силе и воинской ярости сидов, но и собственным
Король вместе со своими советниками дожидался появления вражеского вождя или военачальника. И вот наконец ряды «Даоин Сид» раздвинулись, и вышел некто.
Юноше было меньше пятнадцати лет. Как и все остальные воины, он был одет в потрепанное черное платье из грубой шерстяной ткани. Длинные черные волосы, как и волосы его товарищей, ниспадали прямыми прядями. Он не говорил ни по-английски, ни по-французски (именно эти два языка в то время имели хождение на территории Англии), чем также не отличался от сородичей, но изъяснялся исключительно на магическом диалекте [108] .
108
В наши дни уже никто в Англии не знает этого языка. От него осталась горстка заимствованных слов, которыми описываются различные таинственные волшебные обряды. В «Трактате о магическом языке» Мартин Пейл пишет, что язык этот родствен древним кельтским языкам.
Юноша был бледен и красив. Лицо его казалось торжественным. Никто не усомнился, что это человек, а не эльф.
По меркам норманнских и английских графов и рыцарей, впервые увидевших его в тот день, чужак едва ли мог бы считаться цивилизованным человеком. Никогда прежде он не видел ни ложки, ни стула, ни железного котелка, ни серебряной монеты, ни восковой свечи. Ни один магический клан, ни одно королевство эльфов того времени не обладали такими вещами. Когда король и юноша встретились, чтобы разделить между собой Англию, Генрих сидел на деревянной скамье и пил вино из серебряного кубка; победитель же уселся на пол и принялся пить козье молоко из каменной чашки. Хронист Ордерик Виталий [65+] , тридцать лет спустя описывая эти события, повествует, как в самый разгар важных переговоров один из воинов «Даоин Сид» склонился над грязными волосами своего повелителя и к ужасу англичан принялся усердно вылавливать вшей.
65+
Ордерик Виталий (1075—1142) — норманнский монах, хронист, автор «Церковной истории» — самого полного описания англо-норманнской жизни его дней.
В числе воинов Волшебной Рати состоял молодой норманнский рыцарь по имени Томас Дандейл [109] . Тот, хоть провел в плену у Волшебной Рати много лет, помнил родной французский язык и смог выступить переводчиком.
Король Генрих спросил, как зовут юношу. Тот ответил, что у него нет имени [110] .
Король Генрих поинтересовался, зачем он пошел войной на Англию.
Мальчик ответил, что он — последний представитель аристократического норманнского рода, которому отец Генриха, Вильгельм Завоеватель, даровал земли на севере Англии. Владенья его родичей захватил жестокий сосед, Юбер де Котентен. Юноша поведал также, что его отец обращался к Вильгельму II (брату и предшественнику короля Генриха) с просьбой восстановить справедливость, но ответа так и не получил. Вскоре отца убили. Самого же мальчика, тогда еще младенца, люди Юбера похитили и бросили в лесу на погибель. Его спасли воины Волшебной Рати: они подобрали ребенка, выходили его и оставили жить в Стране фей. А сейчас он наконец вернулся.
109
Его называли еще Томас де Дандейл или Томас де Донвиль. Судя по всему, некоторые из приближенных короля Генриха считали Томаса младшим сыном могущественного норманнского землевладельца, исчезнувшим в Рождество за четырнадцать лет до этого. Учитывая обстоятельства его возвращения, можно сомневаться в том, что они очень ему обрадовались.
110
Когда он был ребенком, эльфы называли его словом своего родного языка, которое можно перевести как «Скворец». Ко времени вторжения в Англию юноша уже отказался от этого имени. Позднее он начал называть себя именем отца — Джон д'Аскгласс, — но в начале царствования его знали просто под одним из множества титулов, данных друзьями или врагами: Король, Король-ворон, Черный Король, Король Севера.
Мальчика отличала свойственная юности вера в свою непререкаемую правоту и неправоту всех остальных. Он не сомневался, что часть Англии между Твидом и Трентом — справедливое возмещение за неспособность норманнских королей отомстить убийце его семьи. Исключительно по этой причине Генриху позволили сохранить южную половину собственного королевства.
Юноша поведал, что он — король в Стране фей, и назвал имя того властелина, которому подчинялся. Никто его не понял [111] .
111
Имя этого повелителя Страны фей оказалось особенно длинным и сложным. Традиционно его именуют Оберон.