Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Шрифт:
В тот самый день юноша начал свое царствование, продолжавшееся более трехсот лет кряду.
Уже в четырнадцать лет он создал ту систему магии, которой мы пользуемся и сегодня. Или, точнее сказать, пользовались бы, если бы могли; большую часть его знаний мы уже утратили. Этот человек представлял собой безупречный сплав магии эльфов и человеческой решимости, которые соединились в его ужасающей целеустремленности. Мы не знаем, почему похищенный христианский ребенок неожиданно превратился в величайшего волшебника всех времен. И до, и после него другие дети оказывались пленниками в Стране фей, но ни один не сумел почерпнуть из своего жизненного опыта то же богатство. По сравнению с его достижениями все наши усилия кажутся жалкими и бесплодными.
Мистер
Из первого тома «Истории и практики английской магии» Джонатана Стренджа, изданной в 1816 г. Джоном Мерреем.
46
Со мной говорило небо…
Январь 1816
День выдался мрачным. Студеный ветер бросал снежные хлопья в окна библиотеки мистера Норрела, где Чилдермас писал деловые письма. Было всего лишь десять утра, но уже пришлось зажечь свечи. Тишину нарушали лишь потрескивание угля в камине да скрип пера по бумаге.
Ганновер-сквер
Лорду Сидмуту [64+] , министру внутренних дел.
8 января 1816 г.
Милорд,
Мистер Норрелл поручил мне поставить вас в известность, что заговоры для предотвращения разлива рек в графстве Суффолк готовы. Сегодня будет выслан счет в Казначейство, на имя мистера Уайна.
64+
Сидмут, Генри Аддингтон, первый виконт Сидмутский (1757—1844) — премьер-министр Великобритании в 1801—1804, во время описываемых событий — министр внутренних дел в правительстве графа Ливерпуля. В борьбе против луддитов добился значительного ограничения гражданских прав (причем не только для рабочих, но и для всех слоев населения). Яро (хотя и безуспешно) противостоял эмансипации католиков и парламентской реформе.
Где-то раздавался печальный колокольный звон. Он долетал издалека, и Чилдермас не обращал на него внимания, и все же, поддавшись звуку колокола, комната стала еще более темной и одинокой.
…Магические заклинания помогут удержать воду в берегах. Тем не менее мистер Ливз, молодой инженер, приглашенный лордом-наместником Суффолка для того, чтобы оценить надежность существующих мостов и других прибрежных сооружений, выразил некоторые сомнения…
Перед ним простирался безжизненный пейзаж. Он видел его очень ясно — так, словно местность была хорошо ему знакома или как будто он смотрел на живописное полотно, которое созерцал ежедневно на протяжении многих лет. Бескрайние просторы бурых бесплодных полей, развалины зданий на фоне унылого и холодного серого неба…
…в том, смогут ли мосты через Стаур и Оруэлл выдержать те мощные потоки воды, которые неизбежно принесет сезон проливных дождей. Мистер Ливз рекомендует незамедлительно провести обстоятельную инспекцию всех мостов, мельниц и переправ графства Суффолк, причем, начать предлагает с рек Стаур и Оруэлл. Я слышал, что по этому вопросу он уже писал Вашему сиятельству…
Он уже не просто смотрел на пейзаж, погрузившись
…Мистер Норрелл отказался ограничивать заклинание какими-то временными рамками: оно сможет действовать столько же, сколько будут существовать сами реки. Однако он рекомендует Вашему сиятельству через двадцать лет провести инспекцию заклинаний. В следующий вторник мистер Норрелл займется составлением аналогичного заклинания для рек в графстве Норфолк…
На фоне серого тусклого неба птицы казались черными буквами. Ему подумалось, что вот сейчас — через пару мгновений — он поймет смысл послания. Камни на древней дороге представлялись символами, предсказывающими путь странника.
Вздрогнув, Чилдермас вернулся к реальности. Перо едва не выскользнуло из его пальцев, и на уже написанные строчки упала жирная клякса.
Он оглянулся, словно смутившись. Нет, он не спал и не грезил. Вот они, хорошо знакомые предметы: заполненные книгами полки, зеркало, чернильница, каминные щипцы, фарфоровая статуэтка Мартина Пейла. Однако Чилдермас уже не верил своим чувствам. Он не доверял ни книгам, — ни зеркалам, ни фарфоровой фигурке — не верил в то, что все это и впрямь его окружает. Казалось, то, что видят глаза — лишь кожица, которую можно поддеть ногтем, сорвать и обнаружить скрытый под ней холодный, неуютный, навевающий одиночество пейзаж.
Бурые поля были частично затоплены, здесь и там блестели цепочки холодных серых луж и небольших озер. Форма луж имела определенное значение. Все они были написаны на полях рукой дождя. Лужи — заклинание дождя, как кружение черных стай — заклинание неба, а движение Жухлой травы — заклинание ветра. Все исполнено смысла.
Чилдермас быстро встал из-за стола и встряхнулся. Торопливо прошел по комнате и позвонил, вызывая слугу. Однако магия уже начала свое неумолимое действие. Когда появился Лукас, Чилдермас уже не знал, где находится — в библиотеке мистера Норрелла или посреди древней дороги.
Он встряхнул головой, несколько раз закрыл и открыл глаза.
— Где хозяин? — поинтересовался он. — Происходит что-то странное.
Лукас окинул его внимательным, даже несколько встревоженным взглядом.
— Мистер Чилдермас? Вы плохо себя чувствуете, сэр?
— Не обращай внимания. Где мистер Норрелл?
— В Адмиралтействе, сэр. Я думал, вы знаете. Примерно час назад за ним прислали экипаж. Полагаю, мистер Норрелл должен уже скоро вернуться.
— Нет, — резко возразил Чилдермас, — не может быть. Ты уверен, что он не у себя, наверху, и не занимается магией?
— Абсолютно уверен, сэр. Своими глазами видел, как отбывает экипаж, и хозяин точно сидел внутри. Позвольте мне послать Мэтью за доктором, мистер Чилдермас. Вы выглядите совершенно больным.
Чилдермас открыл было рот, чтобы заявить, что вовсе не болен, что с ним все в порядке, но тут…
…на него посмотрело небо. Земля вздрогнула, ощутив его на своейспине…
Небо заговорило с ним.
Оно говорило на языке, которого он раньше не слышал. Быть может, слов не было вовсе, и небо говорило лишь теми черными надписями, что вычерчивали птицы. Он был маленьким, незащищенным и не видел пути к спасению. Небо и земля зажали его между собой, как две ладони — захотят и раздавят.