Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Кларк Сюзанна

Стрендж, до этого подпиравший голову рукой, поднял глаза на Норрелла.

— Попробуйте назвать его Джоном Аскглассом, — уныло посоветовал он.

Мистер Норрелл попытался вызвать Джона Аскгласса. Яркой вспышкой он разделил поверхность воды на четыре части и дал им имена: Рай, Ад, Земля и Волшебная страна. Тотчас же пятнышко синеватого света появилось в той части, где была Земля.

— Вот! — победно воскликнул мистер Стрендж, чуть не подпрыгнув на месте от радости. — Видите, сэр? Все не так безнадежно, как нам казалось.

Норрелл слегка

ударил по воде — линии пропали. Он снова разделил воду на четыре части и дал им новые имена: Англия, Шотландия, Ирландия, Прочие земли. Пятнышко синеватого света возникло в той части, где располагалась Англия. Норрелл ударил по воде и повторил заклинание. Он все ближе подбирался к тому месту, где находился Джон Аскгласс.

Вдруг мистер Норрелл вскрикнул.

— Что произошло? — спросил Стрендж.

— Кажется, у нас получилось! Он здесь, в Йоркшире! — изумленно ответил волшебник.

67

Боярышник

Февраль 1817

Чилдермас пересекал пустынную вересковую пустошь. Впереди высилось одинокое дерево, с которого свисал труп. На голом торсе виднелись странные знаки, несомненно, при жизни несчастного скрытые под одеждой. Грудь, спину, руки и ноги покрывали замысловатые письмена. Их было так много, что тело выглядело скорее синим, чем белым.

Подъезжая к дереву, Чилдермас подумал, что это — жестокая шутка убийцы. Когда Чилдермас был матросом, ему доводилось слышать истории о дальних странах, где бандиты изображают на теле ужасные символы. Издалека знаки казались нарисованными на коже, однако вблизи Чилдермас увидел, что они находятся под ней.

Он спешился и развернул мертвое тело, чтобы увидеть лицо повешенного — оно побагровело и раздулось, а глаза вылезли из орбит и налились кровью. Чилдермас долго вглядывался в лицо трупа, пока, наконец, сквозь искаженные черты не проступил знакомый образ.

— Винкулюс, — произнес он.

Достав из кармана нож, Чилдермас перерезал веревку. Среди заснеженной бесплодной пустоши он стянул с трупа одежду и принялся разглядывать знаки.

Знаки покрывали каждый дюйм тела, за исключением лица, рук, причинного места и ступней. Казалось, что человек с синей кожей надел белые перчатки и маску. Чем дольше Чилдермас вглядывался в знаки, тем яснее понимал: они что-то означают.

— Это письмена Короля, — наконец промолвил он. — Книга Роберта Финдхелма.

Внезапно налетела снежная буря, а ветер задул с новой силой.

Чилдермас вспомнил Стренджа и Норрелла и расхохотался. Всего лишь в двадцати милях отсюда они погружены в свои книги, а самая ценная книга на свете лежит сейчас перед ним в виде обнаженного и застывшего на ледяном ветру мертвого тела.

— Что ж, — сказал Чилдермас, — значит, это выпало мне. Величайшая честь и величайшее бремя, какие могут быть возложены на человека в наш век.

Тем не менее сейчас это было бремя в большей мере, чем честь. Мертвое тело — не самая удобная форма для книги. Чилдермас не знал, когда был убит Винкулюс, и скоро ли тело начнет разлагаться. Что

делать? Он может перекинуть труп через седло, однако как объяснить его происхождение прохожим? Он может спрятать тело, а затем вернуться с повозкой. Сколько времени это займет? Что, если за это время покойника обнаружит кто-то другой? В Йорке есть врачи, которые платят деньги за трупы и не задают лишних вопросов.

«Я могу наложить заклинание, скрывающее его от людских глаз», — подумал Чилдермас.

А как быть с собаками, лисами и воронами? Чилдермас не знал заклинаний против животных. И тогда книгу снова съедят. Нельзя, чтобы это случилось во второй раз.

Чилдермас мог бы скопировать знаки, но записная книжка, перо и чернила остались в аббатстве Хартфью. Что же делать? Начертить знаки палкой на замерзшей земле? Если бы вокруг росли деревья, Чилдермас мог бы разжечь костер, а затем углем нацарапать знаки на коре.

Он взглянул на свой нож. Вырезать знаки на собственной коже? В этом плане Чилдермас видел несколько преимуществ. Во-первых, так он в точности скопирует расположение знаков. Наверняка, в нем скрыт некий смысл. Чем ближе к голове, тем значительнее? Все возможно. Во-вторых, так он укроет их от посторонних глаз, и тогда никто не сможет украсть книгу. Затем он покажет знаки Стренджу или Норреллу — он еще не решил, кому именно.

Однако знаки так плотно покрывали тело Винкулюса и казались такими вычурными, что Чилдермас засомневался. Даже если у него хватит духу изрезать собственное тело, сможет ли он в точности перенести на него все эти точки, кружки и завитушки. К тому же, для того, чтобы знаки сохранились надолго, резать следовало глубоко.

Он снял плащ, расстегнул ворот, закатал рукав рубашки и попытался скопировать один из знаков на руке Винкулюса. Результат не радовал. Крови было так много, что знак едва угадывался на коже, а от боли Чилдермас чуть не потерял сознание.

«Здесь так много букв, что, скорее всего, к концу процедуры я просто истеку кровью. Да, кстати, а как я собирался скопировать знаки со спины? Положу-ка я труп на лошадь, а если кто-нибудь заинтересуется им, что ж, буду стрелять. Не слишком хороший план? Однако другого у меня нет». — Он снова надел сюртук и плащ.

Пивовар щипал пожухлую травку на пригорке, где ветер сдул снег. Чилдермас направился к лошади. Из саквояжа он достал веревку и ящик с пистолетами. Он зарядил их и насыпал порох на полку.

Чилдермас обернулся, чтобы посмотреть, как там труп? Кто-то склонился над телом Винкулюса. Чилдермас засунул пистолеты в карманы и побежал обратно к дереву.

Незнакомец был в черных башмаках и черном дорожном плаще. Он присел на корточки над телом Винкулюса прямо на заснеженной земле. Чилдермас подумал было, что это Стрендж, но мужчина казался ниже ростом и худее. Он был одет как богатый и модный джентльмен, разве только прямые черные волосы оставил слишком длинными, не по моде. Волосы придавали ему сходство со священником-методистом или поэтом-романтиком.