Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Шрифт:
— Как странно! — произнес джентльмен. — Никого нет!
— Да, сэр, никого, — с облегчением вздохнул Стивен. — Давайте вернемся в Лондон.
— Не понимаю… Ах, нет, постой. Там кто-то есть!
Примерно в миле от них через пустошь тянулась дорога. По ней медленно тащилась повозка, запряженная лошадью. Когда повозка поравнялась с деревом, из нее вышел человек и направился через пустошь.
— Превосходно! — воскликнул джентльмен. — Сейчас мы увидим нашего самого злейшего врага! Надеть корону, Стивен! Пусть он трепещет перед твоим величием и силой! Подними скипетр! Как ты величественно выглядишь! Как истинный король! Пока у нас еще есть время, Стивен… — Джентльмен поглядел на одинокую фигуру, преодолевающую снежную пустошь. — Я хочу кое-что сказать тебе. Какой сегодня день?
— Пятнадцатое февраля, сэр.
— Тьфу, что за нудный святой! Надеюсь, в будущем англичане придумают что-нибудь получше, чем почитать пятнадцатого февраля монаха, который останавливал дождь и разыскивал потерянные наперстки!
— Неужели, сэр?
— Этот день назовут именем Стивена Блека!
— Простите, сэр?
— Я собираюсь выяснить твое настоящее имя!
— Что? Мать дала мне имя при рождении?
178
Святой Антоний Падуанский известен тем, что оберегал от дождя своих прихожан и служанок, с которыми был дружен. Кроме того, он помогает находить потерянные вещи.
— Разумеется! Я уверен в этом! Она дала тебе имя на своем языке. Это имя она часто слышала в детстве. Она дала тебе имя, но не поведала его ни единой живой душе. Даже не прошептала на ухо собственному только что родившемуся сыну. Смерть слишком рано пришла за ней.
Перед мысленным взором Стивена возникла картина — темный и затхлый трюм корабля. Его мать, обессиленная после родовых мук, окружена незнакомыми людьми, рядом с ней крошечный младенец — он сам. Возможно, она даже не знала языка, на котором говорили люди на корабле. Какой одинокой, должно быть, она себя ощущала! Как бы он хотел дотянуться до нее и утешить, но между ними лежала целая жизнь. Стивен почувствовал, что сердце его еще более ожесточилось против всего английского. Несколько минут назад он уговаривал джентльмена не убивать Стренджа. Что ему теперь этот англичанин? Почему он должен заботиться о представителе бездушной расы?
Со вздохом Стивен отбросил жестокие мысли и обнаружил, что джентльмен все еще говорит.
— …весьма поучительная история о том, как я в который раз проявил свои лучшие качества: самопожертвование, преданность, благородство помыслов, проницательность, хитроумие и мужество.
— Простите, какая история, сэр?
— История поисков твоего имени. Послушай же! Твоя мать умерла в трюме корабля «Пенло» [179] , идущего из Ямайки в Ливерпуль. После смерти, — невозмутимо рассказывал джентльмен, — матросы раздели ее и бросили в море.
179
Пенло — местность в Нортумбрии, где Джон Аскгласс и его Волшебная Рать впервые появились в Англии.
— Ах! — вырвалось у Стивена.
— Можешь вообразить, как тяжело мне пришлось. После трех или четырех десятков лет от твоей матери осталось немногое: крики при твоем рождении — они впитались в бревна, из которых был построен корабль; кости, так как плоть и более мягкие части тела пожрали рыбы…
— Ах! — снова вскрикнул Стивен.
— …розовое платье, которое досталось одному из матросов, и поцелуй, который вырвал у нее капитан корабля за два дня до смерти. Итак, — джентльмен с волосами, как пух, явно наслаждался рассказом, — теперь ты можешь вообразить, какая тонкость и какое мастерство потребовались мне, чтобы проследить все нити и выяснить, наконец, твое славное имя! «Пенло» приплыл в Ливерпуль, где этот злодей — дед мужа леди Поул — сошел на берег вместе со слугой, а на руках у слуги лежал ты, Стивен, собственной персоной. В следующем плавании к берегам Шотландии судно попало в шторм и затонуло. На скалы выбросило деревянные части корабля, в том числе и ту, что впитала крики твоей матери. Один бедняк использовал бревна для постройки стен и крыши своего дома. Я легко нашел его. Дом стоял на обдуваемом всеми ветрами выступе скалы. В нем в нищете и убожестве жили несколько поколений семьи бедняка. Поверь мне, Стивен, дерево — материя
— Спалили, сэр? Надеюсь, никто не пострадал?
— Ну, кое-кто пострадал. Сильные и молодые успели убежать, а старые и немощные члены семьи, а также женщины и дети сгорели заживо.
— Ах, нет!
— Затем я проследил историю костей. Я уже упоминал, что тело бросили в море, где под воздействием воды и морских обитателей оно превратилось в кости, которые стали пылью. Пыль превратилась в постель для устриц, которые, в свою очередь, со временем обратились дюжиной великолепных, жемчужин. Жемчужины подняли со дна моря и продали одному французскому ювелиру. Он сбыл их красавице-графине. Через семь лет графиню отправили на гильотину, а ее драгоценности и платья стали собственностью одного чиновника революционного правительства. До недавнего времени этот чиновник был мэром маленького городка в долине Луары. Ночью, отпустив слуг, он наряжался в платья и драгоценности графини и прохаживался перед большим зеркалом в спальне. Надо сказать, выглядел он при этом весьма забавно. Я удавил его с помощью жемчужного ожерелья.
— Ах, — снова вздохнул Стивен.
— Я бросил тело, забрал жемчуг и удалился. Затем я занялся розовым платьем твоей матери. Матрос, которому досталось платье, хранил его пару лет среди своих вещей. Судьба забросила его в бедную деревушку на восточном побережье Америки. Там он встретил высокую и стройную женщину и, желая произвести впечатление, подарил ей платье. Платье не подошло (твоя мать, Стивен, обладала пышными формами), но женщине понравился цвет материала, и она разрезала платье и сшила из него покрывало, соединив с другими дешевыми лоскутками. Ее дальнейшая история не слишком интересна — женщина несколько раз выходила замуж, поочередно похоронила всех своих мужей — и к тому времени, — как я обнаружил ее, превратилась в дряхлую старуху. Я сдернул покрывало с постели женщины, когда она спала.
— Вы не тронули ее, правда? — с надеждой спросил Стивен.
— Нет, Стивен. Зачем? Стояла зимняя ночь, снега навалило на четыре фута, кроме того, за окнами свирепствовал северный ветер. Скорее всего, она просто замерзла во сне. Откуда мне знать? А мы переходим к поцелую, который вырвал у твоей матери капитан…
— Его вы тоже убили, сэр?
— Нет, хотя я должен был примерно наказать злодея за то, что он оскорбил твою почтенную мать. Однако капитана повесили в городе Валетта двадцать девять лет назад. К счастью, после твоей матери он перецеловал множество женщин, и сила ее поцелуя перешла к ним. Так что мне только и нужно было, что отыскать этих женщин и извлечь из них поцелуй.
— И как вы осуществили это намерение? — Стивен уже догадался, каким будет ответ.
— Ну, проще всего извлекать поцелуи из мертвых женщин.
— Сколько людей погибло ради того, чтобы вы узнали мое истинное имя! — вздохнул Стивен.
— Да я бы убил еще столько же, даже в сто раз больше, нет в тысячу! — так велика моя любовь к тебе, Стивен! С помощью пепла, жемчужин, покрывала и волшебного экстракта поцелуя твоей матери я смог угадать твое имя, которое я, как преданный друг и благородный покровитель, сейчас назову… Ага, вот и наш враг! Убьем его, и тогда я дарую тебе твое настоящее имя! Осторожнее, Стивен! О, что за битва нас ожидает! Я обращусь василиском, отрубленной головой и кровоточащим скелетом, огненным дождем и еще, еще, еще… Отойди-ка в сторонку.
Незнакомец подобрался ближе. Он был тощ, на лице застыло хищное, недоброе выражение. Одежда незнакомца представляла собой живописные лохмотья, а обувь — сплошные дыры.
— Вот это да, — заметил джентльмен, — я просто потрясен! Ты когда-нибудь раньше встречал этого человека, Стивен?
— Да, сэр. Я говорил вам о нем. Это он рассказал мне о предсказании. Его имя Винкулюс.
— И тебе добрый день, король! — ответствовал Винкулюс. — Разве я не говорил тебе тогда, что скоро настанет твой час? И вот он пробил! Дождь отворит тебе дверь, и войдешь в нее! Камни соорудят тебе трон, и взойдешь на него! — Со странным удовлетворением Винкулюс рассматривал Стивена, словно корона, скипетр и держава В его руках были его, Винкулюса, заслугой.