Джонни, будь паинькой
Шрифт:
После нескольких часов езды и начавшейся головной боли я вежливо предлагаю сменить музыку на Робби Уильямса. Джонни находит это невероятно забавным, но спустя некоторое время выключает звук. Выражение моего лица, наверное, было чересчур страдальческим.
— Ты в порядке, Мегера?
— Угу, — бубню я, стараясь, чтобы это звучало бодро.
— Тебя достало мое пение?
— Э-э… Ну, разве самую чуточку.
Он ухмыляется.
— Сделаем перерывчик.
Мы едем по извилистой дороге с зелеными полями по правую сторону и океаном по
— Хотела тебе сказать, — начинаю я, — вчера мне удалось сэкономить десять тысяч на твоей автостраховке.
— Круто, — рассеянно отзывается Джонни. Он притормаживает и сворачивает за машинами к смотровой.
— Ты что творишь? — Я пытаюсь не чувствовать разочарования от его небрежной реакции. Сама-то я осталась под сильнейшим впечатлением от себя после такого приобретения.
— Хочу показать тебе кое-что, — бросает он. — Тебе понравится.
Я оживляюсь. Несколько человек оборачиваются на нас, когда мы выходим из машины, но никто вроде бы не узнает Джонни, может, из-за солнечных очков.
— Что? — любопытничаю я.
— Морских слонов, — ухмыляется он. — Пойдем-ка, полюбуемся.
Но еще до того, как мы успеваем пойти к смотровой площадке с морскими слонами, я замечаю семью, которая кормит стайку белкоподобных существ. Малышка лет семи-восьми протягивает печенье, одна из зверюшек встает на задние лапки и поднимает передние, чтобы взять угощение прямо из ее рук.
— Кто это? — Мой голос повышается от возбуждения.
— Бурундуки, — отвечает Джонни.
— Бурундуки? Такие милашки! — визжу я. — Я тоже хочу их покормить!
— Хочешь, достану твои чипсы из машины? — уточняет он, делая мне одолжение.
— Да, пожалуйста! — умоляю я, на мгновение полностью забывая о морских слонах.
Минуту спустя он возвращается с моим полусъеденным пакетиком сырных «Доритос» и отдает его мне. Я сажусь на корточки, а бурундуки тут же реагируют на шуршащий пакет. Трое отделяются от той семьи, которая их еще кормит, и бегут ко мне. Они встают на задние лапки, а передние тянут ко мне, как маленькие дети. Протягиваю одному чипс, зверек хватает и счастливо уплетает. Вдруг один бурундук запрыгивает мне на колено, и я в восторге смотрю на Джонни. Он стоит в паре метров от меня, наблюдает. За очками не видно выражения глаз. Бурундук на колене пытается залезть в пакет, но я нежно его отстраняю и вынимаю еще чипс. Третий запрыгивает на второе колено.
Снова смотрю на Джонни и начинаю хихикать. Уголки его рта приподнимаются в улыбке, и он скрещивает руки.
Через несколько минут я все еще там, кормлю бурундуков.
— Ладно, так мы можем пойти посмотреть на морских слонов? — наконец спрашивает Джонни.
Я правда, правда не хочу прекращать кормежку бурундуков! Вот этот как
— Угу, — рассеянно отвечаю я.
Джонни вздыхает.
Я снова смеюсь, в то время как другой зверек пробует влезть в мою сумочку.
— Мег? — настаивает Джонни.
— Они такие милые! — говорю я в двадцатый раз с момента нашего приезда.
— Да, я в курсе, но как насчет морских слонов?
Я даже не могу передать, как меня разрывает на части.
— Боже, ты настоящий чертов кошмар, — ворчит Джонни.
— Ладно... Извините, ребятки, — неохотно обращаюсь я к моим пушистикам, — нехороший дядька считает, что мне пора идти и глазеть на морских слонов.
Джонни делает несколько шагов по направлению к слонам, оборачивается, чтобы подождать меня, по-прежнему держа руки скрещенными на груди. Он не выглядит веселым.
Я ласково спихиваю бурундуков с коленей и поднимаюсь. Ноги затекли от сидения и болят. Зверьки снова встают в ту же позу, протягивая ко мне лапки.
— Извините, — повторяю я. — Вернусь через минуту, ладно?
Джонни ведет меня на смотровую площадку и встает там, глядя на пляж. Он поворачивается ко мне и улыбается.
— Погляди-ка на них.
Я смущена.
— На кого?
— На тюленей, — с ударением произносит он.
— А где они? Я никого не вижу, — извещаю я его.
Джонни делает глубокий вдох и указывает:
— Вон там. На песке.
Я пристально вглядываюсь, смущенная, как и раньше.
— Да где?
— Там! — раздраженно бросает он.
— Что, вон те камни?
— Они не распроклятые камни, Мег, а морские слоны.
— О-ох, — выдыхаю я. Простите, но я абсолютно разочарована. Они кажутся мне камнями. Или бревнами. С сожалением оглядываюсь на славных маленьких бурундуков. Они бегут к другой группе людей. Снова смотрю на Джонни. Он раздраженно наблюдает за мной.
— Прости! — говорю я, стараясь выказать больше интереса. — Ого. Они правда что-то, — добавляю ради пущего эффекта.
— Отлично. Пойдем уже, — предлагает он, разворачиваясь.
— А может, снова покормим бурундуков? — ною я, труся сзади.
Он поворачивается и недоверчиво на меня смотрит.
— Тебе еще не хватило?
Робко гляжу на него.
— Нет.
Его лицо расплывается в ухмылке.
— Чертовы бабы. У тебя еще «доритос» остались?
Лезу в пакет.
— Немного, — огорченно трясу головой.
— Ну тогда пошли, — соглашается он. — Давай еще раз накормим ебундуков.
Рядом останавливается еще одна машина, и из нее выходит семья из пяти человек. Мальчуган лет трех и девочка около пяти лет от роду засекают суматошную кормежку и бегут к нам. За ними по пятам следуют оба родителя утомленного вида и девочка-подросток с прыщеватым лицом. Младшенькие тут же спугивают бурундуков с моей коленки, жадные маленькие пальчики тянутся за моими чипсами — детишки сами хотят кормить зверьков. Смотрю на Джонни и гримасничаю. Он ухмыляется.