Джонни, будь паинькой
Шрифт:
— Можем подъехать ближе, — говорит Китти. — Рули дальше.
— Ух ты! — вздыхаю я несколько минут спустя. — Как думаешь, здесь можно остановиться? Хочу сфотографироваться.
Китти оглядывается.
— Не знаю. Давай, только быстро.
Торопливо отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины. Китти делает то же самое.
— Держи. — Протягиваю ей фотоаппарат. — Не могла бы ты и «порше» в кадр захватить?
Как только Китти наводит на меня камеру, замечаю полицейский автомобиль, поднимающийся по холму.
—
Китти бросает на меня встревоженный взгляд, а полицейский автомобиль замедляет движение и останавливается возле нас. Два дюжих стража порядка, лет под пятьдесят каждому, выбираются из машины и направляются к нам.
— Простите, мы лишь хотели сфотографироваться, — объясняю я, сияя невинной улыбкой.
— Я так и понял, мадам.
— Эй, разве этот регистрационный номер не принадлежит Джонни Джефферсону? — вступает в беседу второй коп.
— Он мой босс, — быстро рапортую я.
— Так, так, так...
Что это значит? Этот коп хороший или плохой?
— Моя дочь — его самая большая поклонница.
Хороший! Ура!
— Могу достать вам автограф. Хотите? — чирикаю я.
Другой коп хихикает:
— Это компенсирует ей забытый день рождения.
— Помалкивай. — Хороший коп поворачивается ко мне. — Да, мадам. Вы окажете мне большую любезность. — Он открывает блокнот, царапает в нем свой адрес и имя дочери (Шарлин), передает листок мне, а затем говорит: — А теперь к делу. Хотите, чтобы я сфотографировал вас вдвоем или как?
Неудивительно, что это место называют Городом Ангелов.
После этого отправляемся в путешествие по Родео-драйв — окна закрыты, кондиционер включен, из динамиков несется Эшли Симпсон. Еду как можно медленнее, чтобы разглядеть достопримечательности. Эта улица выглядит так безупречно, словно является частью тематического парка. Толпа папарацци томится в ожидании у бутика «Гуччи».
— Интересно, кто там внутри? — гадает Китти.
— Может, Виктория Бекхэм? — предполагаю я.
Внезапно один из них смотрит по сторонам и светлеет лицом при виде нас. Он тут же начинает щелкать фотоаппаратом, остальные, рассыпавшись по кругу, следуют его примеру.
— Какого черта? — возмущаюсь я, глядя в зеркало заднего вида на то, как некоторые репортеры рассаживаются по своим транспортным средствам и быстро отъезжают от тротуара.
— Они думают, что ты Джонни, — возбужденно говорит Китти.
— И что мне делать? — спрашиваю я.
— Ничего, — хихикает она. — Рано или поздно все выяснится.
Стекла «порше» затонированы, так что нас никто не может увидеть. Еду дальше.
— Куда теперь?
— По магазинам?
— Разве они не на Родео-драйв?
— Господи, сколько ты получаешь у Джонни? — смеется Китти. — Я про нормальные магазины. С нормальными ценами. Поехали на Мелроуз-авеню.
— Звучит заманчиво.
— Так ты расскажешь мне о своем воскресном романтическом ужине с Джонни?
— Что? А, в «Плюще».
— Ну да, я читала пресс-релиз, — закатывает глаза Китти. — А как все было на самом деле?
— В каком смысле? — Гляжу на подругу, надеясь, что вид у меня озадаченный.
— О чем вы говорили, что он ел, он на самом деле влюблен в Серенгети, запала ты на него или нет...
Услышав окончание фразы, бросаю встревоженный взгляд на Китти и твердо отвечаю:
— Нет.
Начинаю немного уставать от этого вопроса, которым меня донимает Бесс при каждой нашей беседе.
— «Нет», не скажешь, что он ел, или «нет», ты на него не запала? — Китти пытается говорить беззаботно, но в ее голосе сквозит нетерпение.
— Он ел какую-то пиццу с курицей, и нет, я на него не запала. Прости, не могу сосредоточиться из-за этих ребят у нас на хвосте. — Съезжаю на обочину и отстегиваю ремень безопасности. Папарацци появляются рядом с нашей машиной еще до того, как я успеваю открыть дверцу. Ну и скорость!
Когда они понимают, что я не Джонни, их лица приобретают комичное выражение. Один из преследователей раздраженно вскидывает руки и восклицает: «Боже! Я только что потерял три штуки баксов!». Остальные, заметно приуныв, возвращаются к своим тачкам и отчаливают. Снова сажусь в машину.
— Так-то лучше. На чем мы остановились?
— На Джонни?
— Ах да. — Кошусь на подругу. — Извини. Сегодня у меня выходной. Нельзя ли поговорить о чем-то другом, помимо моего босса?
Китти разочарована, но соглашается.
Тут меня осеняет.
— Ты знала Паолу? — интересуюсь я.
— Хм?
— Прежнюю ассистентку Джонни? Паолу? Ты ее знала?
— Немного. — Китти ерзает на сиденье.
— Какая она была?
— Милая, — отвечает Китти, не вдаваясь в подробности.
— Как она выглядела? Хорошенькая?
— Высокая. Выше тебя. Длинные темно-каштановые волосы. И да, хорошенькая, — пожимает плечами Китти. — Хотя она продержалась всего восемь месяцев. Это было немного странно.
— Действительно, странно, — соглашаюсь я. — Не знаешь почему?
— Нет. Слухи, конечно, ходили.
— Что Джонни спал с ней? — Вспоминаю слова Чарли в «Скайбаре».
— Да. Хотя я в это не верю. Джонни не настолько глуп.
— О чем ты? Не настолько глуп, чтобы спать с личной помощницей?
— Ну да.
Приподнимаю бровь, но Китти не замечает.
— Здесь налево, — указывает она.
Спустив двухнедельную зарплату в бутиках винтажной одежды на Мелроуз-авеню, решаю, что пора возвращаться домой. Хотелось бы отложить немного денег, пока я работаю здесь. Мне хорошо платят — возможно, не так хорошо, как можно было бы подумать, учитывая босса-мультимиллионера — но с бесплатными жильем и едой моя копилка в скором времени, надеюсь, начнет ломиться от доходов.