Джонни Тремейн
Шрифт:
Джонни вошёл внутрь. Станки были сломаны. Литеры перемешаны. Постели на чердаке — его и Рэба — вспороты штыками. Ему сделалось жутко, и он побежал к Лорнам на другую сторону улицы.
Тётушка Дженифер сидела на кухне. Огромный пуховик лежал у неё на коленях, свешиваясь частично на пол. Она спокойно обшивала его новым чехлом. Единственная странность заключалась в том, что у этой домовитой хозяйки всюду на полу небрежно валялись перья.
Рэббит, в восторге от новых игрушек, подбирал пёрышки, втыкал их себе в волосы и приговаривал: «Янкиду».
— Они были тут? — спросил Джонни.
— Да.
— Все до единого!
— Мы получили твою записку, когда они уже заворачивали на Солёную.
Перина вдруг зашевелилась.
— Можешь вылезать, — шепнула тётушка Дженифер. Задыхаясь от пуха, похожий больше на птицу, чем на человека, из-под перины вылез дядюшка Лорн.
— Па, па!
Новое обличье отца мальчику явно нравилось. Всё ещё дрожа, ибо дядюшка Лорн был человек робкий, он поцеловал жену и обнял сына.
— Я ничего другого придумать не могла, — сказала тётушка Дженифер. — Мистер Лорн только и знал, что повторял: «Я не боюсь смерти». Мы уже слышали, как по улице шагают солдаты… было ужасно. Ну вот, я его и засунула сюда, а сама продолжаю шить.
— Солдаты были грубы?
— Грубы? Они были в бешенстве!
— Отлично, — сказал Джонни сурово. — Значит, они не на шутку перепуганы. Видно, туго пришлось солдатам, которых Гейдж отправил туда. Кое-кто из офицеров уже знает, а солдаты догадываются и носятся в расстёгнутых мундирах и орут: «Войны захотели — мы им покажем войну! Ах, налогов не желают платить? Кровью заплатят!»
— Правда? И ты думаешь, что наши берут верх?
— Не сомневаюсь в этом. Я стоял возле переправы и видел, как один английский майор возвращался из Чарлстона. Он был в штатском плаще поверх мундира — чтобы не узнали. Выскочил из лодки и со всех ног бросился к губернаторскому дому. Он прибыл доложить Гейджу о том, что солдат Смита и Перси бьют.
— Ох, мальчик, боюсь, что ты всё это придумал!
— Ну нет! Я видел его лицо. Он был в бешенстве. Мундир весь в грязи! Он был оскорблён в своих лучших чувствах. Нет, на победителя он не был похож. Так выглядеть могут только английские офицеры, которых побила «деревенщина».
— Эх, Джонни, как приятно тебя слушать! Но всё же я не решилась бы судить о деле по выражению лица одного-единственного человека… Ты куда?
— На Маячный холм. Я думаю, что этот майор отправился к Гейджу, чтобы сообщить ему кое-что. Англичане попытаются добраться до Чарлстона тем же путём, что и он, под охраной орудий «Сомерсэта». Они не станут возвращаться, как уходили. Слишком опасно. Если догадка моя правильна, мы скоро увидим с Маячного холма, как они бегут, а наши — за ними.
— Возьми кусок пирога с мясом, Джонни. Ты прямо умница у нас!
Дядюшка Лорн возвратился из спальни, где он с помощью Рэббита очищался от перьев.
— Даже если они меня и повесят теперь, — возвестил он голосом, чуть дрожащим не только от пережитого испуга, но и от гордости, — я не буду считать, что напрасно прожил свою жизнь.
На улице Джонни попадались офицеры. Они покрикивали на солдат, пытаясь загнать их в казармы, и даже подчас наносили им удары саблями плашмя. Английским войскам нельзя было отказать в боевом пыле. Только и было разговоров, что о том, сколько этих мерзавцев и
Обе стороны сняли перчатки, и руки под ними оказались в крови. Война началась.
Все лужайки и фруктовые сады на Маячном холме были усеяны народом, все глаза были обращены на север. Мысль о том, что Перси попытается провести остатки войск Смита и собственной бригады не через Кембридж, а в Чарлстон, под прикрытием орудий на «Сомерсэте», пришла в голову не одному Джонни.
И вдруг он увидал, что вдоль кембриджской дороги, сквозь кустарник чарлстонского выгона ползут какие-то красные муравьи. Или это ему показалось? Но нет, кругом все кричали:
— Глядите, вот они!
Эти красные муравьи были английскими солдатами.
На горизонте догорал последний клочок заката. День был на удивление жаркий, но к вечеру с океана поднялся свежий бриз. В Чарлстоне и на судах мерцали огни. Больше уже с Маячного холма ничего не увидишь. Народ молча начал расходиться.
— Смотрите! — закричал Джонни.
Вдали можно было различить вспышки мушкетного огня. Так далеко, что звук выстрелов уже не долетал. Можно было подумать, что это всего-навсего летают светлячки.
4
Как и предсказывал доктор Уоррен, погрузка двух тысяч солдат (на самом деле значительно меньше, ибо, если верить слухам, их порядком потрепало) в лодки и перевозка их в Бостон сопровождалась изрядной неразберихой. Но всё же выскользнуть из Бостона было не так просто. Солдаты были злы и напуганы. Джонни решил переждать, пока они не успокоятся. Хотя бы до полуночи. Он оказался неподалёку от Лайтов. Во всех окнах горел свет. Джонни вспомнил мундир Пампкина. В нём он мог бы скрыться, воспользовавшись суматохой.
Он направился к дому. Телеги и фургоны стояли у самых дверей. В них грузили мебель, комоды, сундуки, чемоданы и даже старинные портреты. Лайты переезжали, и притом спешно, ночью. Он прошёл к чёрному ходу.
Миссис Бесси, которой, собственно, следовало бы руководить переездом, сидела на кухне сложа руки. Рядом с ней — Цилла. Она тоже ничего не делала.
Миссис Бесси показала большим пальцем в сторону парадных комнат.
— Струсили, — сказала она. — Едут в Лондон пережидать мятеж, как они выражаются. Завтра на рассвете отбывает «Единорог». Гейдж дал разрешение на выезд.
— Цилла! — сказал Джонни. — Не смей уезжать с ними!
— И не подумаю. У нас тут была страшная ссора, когда пришла весть о том, что наши янки разбили англичан в пух и прах. Вся остальная прислуга сочувствует тори и едет с хозяевами. Ну, а мы с миссис Бесси — виги, и остаёмся. Под конец мистер Лайт сказал, что он даже рад, что мы виги, а то кого бы он оставил присматривать за вещами? Гейдж обещал, что здесь ничего не тронут.
— Они нас чураются. Они нас видеть не могут, — продолжала миссис Бесси самодовольно. — Всякий раз, когда им попадается на глаза честный виг, их так и коробит. У мистера Лайта был ещё один припадок, несильный. Мисс Лавиния боится, что, если ей не удастся вывезти своего папочку в Лондон, он умрёт. Да она всегда предпочитала Лондон Бостону. Они едут сегодня ночью, и уж как торопятся!