Джулия
Шрифт:
Джулия так размечталась, что не услышала шума мотора, и увидела черный, длинный, блестящий автомобиль лишь в ту минуту, когда он затормозил у калитки. Из автомобиля вышла восемнадцатилетняя Заира — дочь дедушкиной соседки. Она улыбнулась, помахала рукой мужчине, сидящему за рулем, и машина укатила.
Покачиваясь на высоченных каблуках, Заира двинулась навстречу притаившейся в зарослях Джулии, и ее высокая полная грудь колыхалась в такт шагам. Видная, с пышными формами, Заира вызывала у Джулии не меньший восторг, чем автомобили. Она любовалась ее плавной походкой, тонкими каблуками-шпильками,
Заира шла вдоль самого забора, помахивая сумочкой из соломки, и зацепилась ею за колючую ветку. Остановившись, она увидела Джулию.
— Привет, — с удивлением в голосе сказала она, — что это ты здесь делаешь?
По лбу у нее стекали маленькие блестящие капельки пота, и на Джулию пахнуло резким запахом мускуса.
— Смотрю, — невинно ответила Джулия и вышла из своего укрытия.
— А на что тут смотреть? — искренне удивилась Заира, у которой, безусловно, были уже другие интересы, чем у десятилетней Джулии.
— Все равно делать нечего, — со вздохом ответила Джулия и посмотрела на мокрые языки, спускающиеся по платью Заиры из-под мышек к талии.
На ее платье никогда не бывало таких пятен, потому что она не потела. Даже в такую жару.
— Хочешь, пойдем ко мне, — предложила Заира.
Она открыла дверь, и Джулия очутилась в огромной, не меньше дедушкиной, кухне с темно-красным полом из обожженной плитки и почерневшими от времени потолочными балками. Вдоль одной стены на веревке сушилось женское белье, другая была увешана фотографиями певцов и артистов. Джулия одного узнала, это был Гарри Белафонте.
— Он тебе нравится? — спросила Заира и напела одну из популярных песенок. — Я его песни все знаю, у него такие ритмы!
— Мне он тоже нравится, — несмело сказала Джулия и впилась глазами в полочку, заставленную разными флакончиками с духами и лосьонами и баночками с кремами.
Заира сбросила с ног туфли, швырнула на стул сумочку и начала раздеваться. При этом она говорила, что не может больше выносить такую жару, что она вся липкая, что надо скорей обмыться, а Джулия слушала болтовню Заиры и, широко открыв глаза, следила за каждым ее движением.
Наконец Заира обратила внимание на восторженные взгляды, которые Джулия бросала на нее с порога, и спросила:
— Ты что, никогда голых женщин не видела?
Джулия покраснела и отрицательно покачала головой. Она действительно никогда не видела голой женщины, даже мать, застенчивая и целомудренная, никогда перед детьми не раздевалась. Джулия не знала, куда деваться от стыда, словно голой была она, а не Заира.
Заира же, напротив, не испытывала никакого смущения. Казалось, ей доставляет удовольствие открывать напоказ свое развитое женское тело и смущать маленькую девочку. Беря пригоршнями воду из таза, она мыла шею, грудь, подмышки и весело напевала песенку на английском языке, которого Джулия не понимала.
— Видела, на какой я машине приехала? — повернув
— Еще бы! — с восторгом ответила девочка.
— Красивая, да?
— Очень, — согласилась Джулия. — А кто тебя привез?
— Кретин один. Он сказал: «Дай титьки потрогать, тогда домой отвезу».
— И ты дала? — Джулия снова залилась краской.
— А что такого? Все мужики любят тискать грудь.
— Она у тебя и вправду очень красивая, — вырвалось у Джулии.
Заира самодовольно засмеялась.
— Хочешь — тоже можешь потрогать, — предложила она.
Джулия вдруг испугалась. Ей захотелось убежать, но какая-то колдовская сила тянула ее к Заире, и она сделала от порога несмелый шаг вперед.
Заира взяла ее руку и провела по мягкой упругой груди. Потом прижала пальцы девочки к темному твердому соску, обведенному более светлым, как кофе с молоком, кружочком. Под пальцами Джулии перетекала теплая мягкая плоть, обтянутая шелковистой кожей, она шевелилась, колыхалась, словно дышала. Вдруг девочка спохватилась, ее охватил ужас. Что-то подсказывало ей, что она совершает нечто недозволенное, греховное. Заира весело рассмеялась и принялась успокаивать Джулию.
— Ты что, испугалась? — весело спросила она. — Не бойся, я тебя не съем. Да скажи хоть слово, или ты язык проглотила?
Вдруг она направилась к стоящей у стены кушетке и улеглась на ней, нимало не смущаясь своей наготы.
У нее был чуть хрипловатый тягучий голос, ленивый и вкрадчивый. А душа, наверное, темная, подумала Джулия, но ее все равно неудержимо тянуло к Заире, которая лежала сейчас перед ней в точно такой же позе, как Венера на картинке в папиной книжке. И в ту же секунду она словно бы почувствовала на себе строгий взгляд отца и оцепенела от страха, как тогда, когда отец застал ее за разглядыванием картинки.
Джулия повернулась и во весь дух бросилась домой, а вслед ей несся громкий смех Заиры.
Телефонный звонок вернул ее назад, к действительности. Как и тогда, в детстве, ее рука непроизвольно тянется к груди, только теперь это защитный жест.
— С Новым годом! — раздается в трубке голос ее бывшего мужа Лео, отца Джорджо. — Коринна тебя тоже поздравляет.
Коринна — его новая подруга.
— И вас тоже, — сухо отвечает Джулия.
Ей сейчас не до Лео, и уж тем более не до его новой подруги. С чего это он вдруг решил поздравить ее с Новым годом? За ним и раньше-то, когда они еще жили вместе, подобного не замечалось, и вдруг такая внимательность! Что-то ему от нее надо, это как пить дать.
— Что слышно от Джорджо? — изображая из себя заботливого отца, поинтересовался Лео.
— У него все в порядке, — ответила Джулия, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться.
— Ты сейчас не одна?
— Одна.
— Надеюсь, не помешал?
В его барственно-самодовольном голосе слышится фальшь. Прекрасно он знает, что она одна, что в это время всегда работает и что его звонки вызывают у нее раздражение. А сейчас она на него тем более сердита, ведь он поддержал идею Джорджо отправиться на каникулы в Уэльс. Да и вообще он сукин сын.