Джулия
Шрифт:
Глава 3
Гермес, как всегда, проснулся сразу и, открыв глаза, почувствовал себя свежим, отдохнувшим, готовым начать новый день. Стрелки на светящемся циферблате показывали без трех минут шесть, и он, не дожидаясь, пока прозвонит будильник, протянул руку и нажал на кнопку. Одним рывком встав с постели, он подошел к окну, отдернул белую муслиновую занавеску и поднял жалюзи. Было еще темно, но восточная часть неба уже начала розоветь.
Черная полоса в его жизни кончилась. Он снова вернулся к любимой работе, жизнь
Вторая мысль была о Теодолинде. Здоровье ее не внушало Гермесу опасений, чего он не мог сказать о ее душевном состоянии.
Эрсилия была уже на своем боевом посту, и Гермес сел за стол, накрытый на двоих, привычным движением потянулся к стакану с только что отжатым апельсиновым соком.
Неожиданно появилась Теа, одетая в костюм для верховой езды, лицо ее было свежим, в глазах светились веселые огоньки.
— Доброе утро, папочка, — бодро сказала она и пододвинула поближе к себе вазу с фруктами.
— Что это ты поднялась в такую рань? — удивился Гермес.
Они теперь жили вместе и неплохо между собой ладили.
— Через десять минут должен заехать Марчелло, — охотно принялась объяснять Теа. — Мы часок покатаемся в манеже, а потом он отвезет меня в школу.
Теа и граф Бельграно опять были вместе, но Гермес не волновался за дочь: Марчелло резко изменил свою жизнь, с алкоголем было покончено раз и навсегда.
— Ну что ж, — сказал Гермес, — тогда увидимся за ужином. Ты не забыла, что сегодня мы вместе ужинаем? И Джулия будет.
— Чудесно.
Зазвонил телефон, и Эрсилия вопросительно посмотрела на Гермеса.
— Узнайте сначала, кто, — отвечая на ее немой вопрос, сказал Гермес.
— Одну минуточку, — сказала служанка в трубку и, закрыв микрофон, прошептала: — Это бригадир Карузо.
— Нет, только не он! — вырвалось у Гермеса, но, пересилив себя, он тут же протянул руку и взял у Эрсилии трубку.
— Простите, профессор, что вынужден беспокоить вас в столь ранний час. Я никогда бы не осмелился, если бы не одно очень грустное обстоятельство…
Гермес похолодел.
— Что еще случилось? — в волнении воскликнул он.
— Речь идет об отце моей жены, профессор.
Гермес с облегчением перевел дух.
— У него раковая опухоль горла, и из местной больницы его направили в вашу для консультации и дальнейшего решения вопроса. Я отвез его туда, а нам дали от ворот поворот. Говорят, очередь, надо ждать.
— Вы правильно сделали, что позвонили мне, — сказал Гермес. — Придя на работу, я все разузнаю и вам позвоню. В любом случае я сделаю для вашего тестя все, что в моих силах.
Положив трубку, Гермес взглянул на часы. Половина восьмого. Джулия, наверно, еще спит. В отличие от Гермеса, она просыпалась
В больницу Гермес отправился пешком, ему хотелось подышать воздухом перед трудным рабочим днем — на утро он назначил несколько операций.
Операционную он покинул в час, но ему пришлось задержаться в отделении, чтобы проконсультировать двух коллег, успокоить операционную сестру, которую довел до слез один нервный хирург, и решить вопрос с тестем Карузо.
Войдя, наконец, в свой кабинет, он увидел Джулию, терпеливо дожидавшуюся его с книгой в руке, и смущенно подумал, что ни разу за все утро о ней не вспомнил.
— Прости, что опоздал, — сказал он, целуя ее в лоб.
— Устал? — спросила в ответ Джулия.
— Мне достаточно увидеть тебя, и я могу снова приниматься за работу.
Он осмотрел ее, внимательнейшим образом обследовав каждый сантиметр ее груди, прощупав то место под мышкой, где он убрал лимфатические узлы. Джулия впервые была спокойна и расслабленна, и даже сама прикоснулась к шву, не испытав при этом страха. «Кажется, — подумала она, — я одержала свою первую победу».
— Что скажешь? — спросила она Гермеса, застегивая блузку.
— Все в порядке, — ответил он.
— Все в порядке было уже после операции, однако ты настоял на курсе радиотерапии, — не отступала Джулия.
— Опухоли у тебя нет. Она была локализованная, я ее вырезал вовремя, пока она не пустила своих щупальцев дальше. Радиотерапия дала нам дополнительную гарантию, — терпеливо объяснял Гермес. — В таких случаях, сама понимаешь, лучше лишний раз перестраховаться. Зато теперь я могу сказать тебе не кривя душой: ты здоровая, красивая и чертовски привлекательная женщина. Сейчас я задам тебе один очень важный вопрос, и ты мне на него ответишь со всей прямотой.
— Нет, подожди, сначала я задам тебе свои вопросы, — перебила его Джулия. — Ты говоришь, что сейчас я здорова, а потом? Я могу снова заболеть, разве не так?
Гермес подал ей шубку и нежно задержал руки на ее плечах.
— Джулия, верь мне, я говорю правду, — спокойно сказал он. — Соврать бывает иногда заманчиво, но поддерживать ложь долго невозможно — она рано или поздно откроется. Так вот, я говорю тебе правду: у тебя был рак. Был, но теперь его нет. Ты можешь и должна жить полноценной жизнью. Потом? Кто знает ответ на этот вопрос? Потом мы можем выиграть в лотерею, нас может убить сумасшедший маньяк. Живи, радуйся каждому дню, ведь ты здорова!
Джулия слушала Гермеса, жадно ловя каждое его слово. Пережив за прошедшие месяцы и отчаяние, и чувство безнадежности, она не сдалась и боролась с беспощадным врагом отчаянно и бесстрашно. Правда, которую она услышала сейчас от Гермеса, внушала уверенность в завтрашнем дне.
Она шагнула к нему, обняла, мечтая о том, чтобы все оставшиеся дни и ночи ее жизни он был рядом. И пусть тогда время срывает один за другим листки календаря — его неумолимый бег ее не страшит.