Э клана Мишельер
Шрифт:
— Хорошо, — закрыл тему Сковья. — Тогда вот еще что. Я ухожу из твоего мира. Куда — неважно, но, скорее всего надолго. Если вдруг возникнет надобность, записки можно оставлять в этом кабинете. Положи на стол и прижми пресс-папье. Я здесь появляюсь нечасто, но все-таки иногда прихожу. Ты тоже заглядывай. Мало ли что.
— Спасибо! — Габи очень хотела знать, что все это значит, и что это за фестиваль невиданной щедрости. Но опят-таки не спросила. Чувствовала, что не стоит, и не стала лезть, куда не надо.
***
Во
— Неплохо! — скупо похвалил ее Сковья. — А теперь прощай!
И все, собственно. Никаких лишних эмоций, ничего вообще. Даже слов напутственных не сказал. Кивнул, развернулся и ушел. А Габи осталась стоять, где стояла — около гобелена, прикрывающего альков. Оказалось, к слову, что это было «Околдование Арнульфа»[7]. Постояла минуту не в силах сдвинуться с места, затем вдохнула глубоко, выдохнула длинно и пошла искать новые приключения, и, что характерно, нашла. Вернее, нашли ее. Едва успела войти в один из больших залов, — зал «Флора» с росписями на тему магии Земли, — как ее перехватил один из слуг:
— Велено передать! — протянул он ей крошечный листок бумаги, сложенный пополам и запечатанный магией.
Оказалось, что ее приглашает на приватную беседу сама Эва Сабиния.
— Следуйте за мной, ваша светлость! — Титулование было, что называется, на голову выше. Габи хватило бы и сиятельства, но слуги знают лучше. И еще они всегда держат нос по ветру, и этот слуга тоже, наверное, знал, куда ветер дует.
«Любопытно!» — отметила Габи, проходя вслед за слугой во внутренние покои дворца. — О чем будем говорить? О любви и мужчинах уже было. О силе — тоже. И даже о тайнах прошлого Эва как-то упомянула. Так что же еще на повестке дня?»
Но, по-видимому, это было что-то серьезное. Иначе зачем было принимать ее в личном рабочем кабинете? Но именно туда и проводил ее слуга.
— Мы в прошлый раз недоговорили, — встретила ее принцесса у самых дверей, — но откладывать дальше нельзя. Поэтому здесь и сейчас.
— Располагайся! — кивнула на кресла, поставленные по обе стороны небольшого кофейного столика в «приватном» уголке. — Есть серьезный разговор, Наша Жемчужная женщина прикроет. Так что подслушивание невозможно. Поговорим тет-а-тет.
— Мне заранее становится страшно, — как можно более мягко откликнулась Габи. Такой разговор, и в самом деле, не сулил ничего хорошего.
— Не верю, — покачала головой принцесса.
— Твое право, — улыбнулась Габи. — Так, о чем пойдет разговор?
— О многом, — ответила Эва Сабиния. — И все это крайне опасные темы.
— Но ты же не отступишься, — посмотрела ей в глаза Габи. — Ведь так? Тогда начинай!
— Отец умирает, — сообщила принцесса каким-то неживым голосом. — Горячка Фауста. Знаешь, о чем идет речь?
— Нет, —
— Ничего, — отмахнулась Эва Сабиния. — Об этой болезни даже не все целители знают. Это магическая горячка, Габи. Поднимается не температура, а уровень Дара. Очень редкое явление, но случается у таких сильных магов, как мой отец. Сила растет иногда плавно, а иногда рывками, но исход неизбежен. На каком-то этапе нервная система уже не способна справляться с такой мощью, и это — смерть.
— Боги! — прошептала Габи, испытав мгновенный ужас перед ликом неисповедимого будущего.
— Месяц-два и все… — выдохнула принцесса.
— Тебе надо срочно выйти замуж! — опомнилась Габи. — Срочно! Стервятники уже здесь… Они тебя просто убьют!
— Есть другой вариант, — остановила ее Эва Сабиния, которая уж точно понимала всю сложность своего положения не хуже неискушенной в политике подруги.
— Какой? — нахмурилась Габи.
— Я объявлю себя мужчиной и приму корону не как наследница, а как наследник.
Такой вариант был действительно возможен. Об этом не так давно говорил с ней Трис, предложив рассмотреть его, как вполне жизнеспособный выход из положения.
— Многим это не понравится…, - сказала Габи вслух, вспомнив заодно и свои сомнения. — Ты же знаешь, я плохо разбираюсь в политике, но думаю, покушение на олимпийском стадионе станет в этом случае первым, но не последним.
— Да, это возможно, — согласилась Эва Сабиния. — Гиллис де Берлемон имеет старые, разветвленные и, по-видимому, достаточно прочные связи в армии. А Филиппа знакома чуть ли не со всеми матронами Лиона. Они оттого и вылетели из столицы, что отцу не понравилась их неумеренная активность.
— Зачем же он даровал Клариссе титул принцессы? — Вопрос напрашивался, вот Габи и спросила.
— Это отступные, — поморщилась Эва Сабиния. — Кто мог знать, что болезнь ударит так внезапно!
— Граф Валуа тоже с ними?
— Нет, разумеется! — отмахнулась принцесса. — Артур играет свою игру. Его может поддержать служилое дворянство и провинциальные сеньоры. Есть там спорные моменты в его «партийной программе»: с одной стороны, даровать выслужившим титул права, принадлежащие сейчас только старой аристократии, а, с другой стороны, вернуть сеньорам все права по «Франкскому кодексу». Это разом вернет нас в средневековье, но некоторым, как ты понимаешь, это нравится.
— Тогда, они тебя точно убьют! — ужаснулась Габи.
— Это решаемо, — поморщилась Эва Сабиния. — Хотя бы отчасти. Есть преданные мне лично полковники, которые хотят стать генералами, и бароны, мечтающие о графских коронах. Есть богачи из плебса, готовые хорошо заплатить за статус и титул, за возможность влиять на политику империи. Есть офицеры тайной полиции, которым не нравится, как руководят службой чиновники, состарившиеся в креслах начальников. И так везде, Габи!
— Переворот? — Поняла Габи.