Шрифт:
Самое разумное, что можно было предпринять в подобной ситуации, это увести Петра подальше от торговой точки. Поначалу тот артачился, упирался, потом смирился и позволил препроводить себя до ближайшей кафешки.
— Что пить будем? — спросил Славик, усадив собрата по перу за столик и присаживаясь напротив.
— Кофе, — бросил тот. — Только, пожалуйста, мужского рода, а не среднего.
Словно кастрюля с массивным донцем, сию минуту снятая с огня, он ещё фыркал и побулькивал.
—
— Что это?
— Список словарей, которыми, возможно, пользуется маньяк.
— Где взял?
— Что значит «где»? Сам составил.
— Дай глянуть…
— Пожалуйста.
Список был обширен и, видимо, включал все нынешние вокабулярии, где слово «жёлчь» увенчивалось точками, а слово «афера» — ни в коем случае.
— А насовсем?
— Прошу! — И Пётр Пёдиков сунул Славику ещё пяток экземпляров. — Будет возможность — к дверям магазина прилепите. Двоечники…
Тут принесли капучино и Пётр смягчился: с блаженной улыбочкой ссутулился над чашкой и прикрыл подслеповатые глазёнки, вдыхая кофейный аромат.
— Собственно, любая языковая реформа — очередная уступка двоечникам, — печально молвил он, не отверзая вежд. — Помяните мои слова, Вячеслав, узаконят скоро и «звонит», и «ложит».
Славик сочувственно покивал, хотя, правду сказать, сам зачастую употреблял оба неузаконенных словца. Нет, правильная форма была ему известна — просто не хотелось выделяться из коллектива.
— А вот вы, ёфикаторы, — закинул он наудачу. — Как вы относитесь к этому маньяку?
— Знаете, — загадочно обронил Пётр. — После сегодняшнего столпотворения в магазинах я уже не убеждён, что это именно маньяк. В смысле — маньяк-одиночка.
— А кто же? — ошалело переспросил Славик. — Банда?
— Да, — со вздохом подтвердил ёфикатор. — Не исключено, что мы имеем дело с конкурирующей организацией, ставшей на путь орфоэпического терроризма.
— Какого?!
— Орфоэпического, — твёрдо повторил Пётр. — И, обратите внимание, Вячеслав, метод-то — действенный. Видели, как раскупать кинулись?
— Так может, это просто торговая акция? — пошутил Славик. — Залежались словари на складах…
Пошутил — и задумался.
Пока ты не знаешь, как называется явление, оно, можно сказать, не существует. Но вот слово произнесено — и мир становится иным. Орфоэпический терроризм. Аж мурашки вдоль хребта побежали. Мало нам было вахабитов!
И ведь что удивительно: чем благороднее
— Гражданин Пёдиков Пётр Семёнович?
Славик вскинул глаза и к удивлению своему обнаружил, что прямо перед их столиком стоит невесть откуда взявшийся шеф в сопровождении Сани по прозвищу Карубция. Оба опера выглядели несколько озадаченными. Должно быть, не ожидали застать коллегу за распитием кофе с Петром Пёдиковым. Хотя, с другой стороны, чего тут неожиданного-то? В конце концов Мыльный сам дал установку сотруднику: подружись, расспроси…
Бывший глава литературной студии обречённо встал.
— Можно? — робко осведомился он и в два судорожных глотка допил свой капучино.
— Пройдёмте с нами, — буркнул Мыльный, затем, поколебавшись, повернулся к Славику. — Вы — тоже…
Допрашивали гражданина Пёдикова Петра Семёновича в том же помещении, откуда днём раньше изгнали с позором безграмотного лжеманьяка. Славик тихо сидел поодаль и вот уже второй раз за истекшие (или истёкшие?) сутки вновь изображал свидетеля. А может быть, даже и сообщника.
— Ваша фотография? — методично потрошил задержанного Алексей Михайлович Мыльный.
Тот сорвал очёчки (рискнём предположить, что слово это всё-таки пишется через «ё»), протёр стёкла краешком свитерка и водрузил вновь. Всмотрелся, погрустнел.
— Да, моя…
— На снимке указано точное время и дата. Что вы делали позавчера в интернет-кафе «У Билла Г.» в пятнадцать ноль восемь?
— Отправлял письмо, — с обречённой улыбкой отвечал ёфикатор.
— Кому?
— Вам.
— Вот это? — И задержанному была предъявлена распечатка послания, подписанного Jack the Ripper.
— Да… — всё с той же ласковой улыбкой приговорённого откликнулся самозванец Джек.
— Что вас побудило его отправить?
Улыбка стала ещё беспомощней и очаровательней.
— Понимаете, — мигая подслеповатенькими глазками, объяснил ёфикатор, — мне хотелось помочь вам в расследовании, направить на верный след… Я знаю! — вскричал он, прижимая к воробьиной груди желтовато-розовые лапки. — Ваш опыт несопоставим с моим, но, признайтесь, ведь с подобными мотивами преступления вы тоже сталкиваетесь впервые… И обратите внимание, — встревоженно добавил горбатенький Jack the Ripper, нервно пощипывая мочальную, аккуратно подстриженную бородку, — я нисколько не претендовал на незаслуженную мною славу, поскольку использовал аллоним…