ЕАМ. Записки дилетанта. Сказки и истории, книга 1
Шрифт:
И очерк её щеки в солнечном свете. И – ничего более.
А, собственно, я всего лишь постарался описать, какие – бывшие и не бывшие воспоминанья оживают, когда луч предвечернего солнца падает на белый подоконник распахнутого в сад [71] окна.
В тот сад, где…
1 апреля 2003
Манифест сноба (апология снобизма)
«Они хочут свою образованность показать, и говорят о непонятном!»
71
И вовсе не ужасный нынче, Борис Леонидович… но – вслушивается, да…:-)
У нас говорили: «Вы слишком учёный. Здесь такие цитаты… Вы хотите показать, что вы образованный, это негуманно. Нельзя цитировать того, чего другие не знают!». Почему-то именно самое яркое, талантливое, учёное представляется самым опасным, хотя…»
Давеча одна из замечательных умничек и моих самых ценимых читательниц, «обозвала» вашего покорного слугу снобом, сердито обвинив меня (а точнее, мои тексты) в следующих «страшных» грехах (ежели я правильно помню порядок): снобизм, лень, нелюбовь к читателю. Что ж, упрёки в снобизме и лени я с удовольствием принимаю (слегка
72
От английского snobbism – определение из современного энциклопедического словаря, однако.
73
«Моих бабочек (вспомните «Другие берега» от VVN) – и как, интересно, я стал бы всё это объяснять?»
Потому как именно текст – то самое единственное место, в котором я считаю собеседника (или, чаще – собеседницу) априори равными себе, достойными уваженья, и поэтому-то [74] совершенно не пытаюсь подстраиваться под их настроения, желания или ожиданья [75] … Скорее всего, это просто – возрастное, но ведь и игра безотчётного неба в тексте достигается опытом [76] … И чем дальше, тем яснее понимаю я, что ежели кому-то незачем этот текст [77] , то пусть откупорит шампанского бутылку… иль перечтёт – ну что-то там ещё [78] . Моё же дело – просто позвать в сказку, в текст, иногда – насмешливый, иногда – с лёгким привкусом сновиденья или ужаса, полюбоваться жемчужностями океана или мреющими облаками, поулыбаться, поразмышлять или попечалится чуть, побродить с вами в тех самых литературных и философских слегка лесах [79] …
74
«Вот поэтому-то» – не в первый и не в последний раз прозвучит здесь эта интонация Веры из «Дара» – вспомните, когда это было сказано..
75
Что мне частенько приходилось проделывать, например, в чате
76
«Достигается потом и опытом… Безотчётного неба игра» (О. Мандельштам). Опытом – тем самым, парадоксовым другом. Да и Пастернак, говорят, к старости удивлялся: зачем чужие стихи, когда есть он?
77
Интонации «Хромой судьбы», вам не послышалось
78
И если в «Со-твореньи» перечесть «Женитьбу Фигаро» было предложено скорее шутливо, то здесь – уже вполне серьёзно. Впрочем, мои «не– читатели и её не читают… не говоря уж о перечитываньи…
79
В которые нас однажды завёл в своих лекциях У. Эко
Но в том, что касается постоянства и ограниченности мест прогулок, тех самых книжных предпочтений и ссылок – увы! Я всё так же соглашаюсь с Борхесом, что почти у всякого плохого писателя можно найти пару хороших страниц. Но… зачем!? [80] Зачем, уподобляясь некоему легендарному петуху, искать где-то жемчужные зерна [81] , тогда как у любимых авторов в текстах – кругом сплошные сокровищницы: ожерелья, жемчуга, рубины [82] , золотоносный песок…
80
С интонацией голливудского киногероя, который видит, как его возлюбленная, рассердившись на какой-то пустяк, спускает в пропасть броневик с награбленным золотом – целью всего фильма…
81
Сами же помните, где
82
«Сколько сказок, и каменьев – в зеркалах…» © чудесный «Али-Баба», голосами В. Смехова, Юрского, Теняковой и др.
Ну и (в качестве небольшого само-оправданья) добавлю, что обычно достатошно легко включаю в long-list (ну… не в «Избранное» же, разумеется, о котором см. чуть дальше – «Игры в списки» [83] ) любого понравившегося, в меру «конгениального» [84] автора, прошедшего испытательный срок – своим вторым [85] текстом. Итак, со снобизмом – разобрались, надеюсь?
Так, что у нас далее по списку? Сверимся с картотекой [86] … О, да! Лень. Тут всё более чем справедливо. Мало того, моя лень – внутренняя, исходная, истомная, не видящая вовсе стимулов к своему преодоленью. Да и вправду, зачем!? [87]
83
Следующий за этим фрагмент текста, весьма программный
84
Это Остапо-Бендеровское словечко встретится нам ещё не раз… А ведь означает оно «созвучный по духу»
85
Вполне понятно же, почему именно вторым, правда? Потому что первый попавшийся – может быть вовсе случаен и нехарактерен…
86
«Картотека у него! Бюрократ!» (© – «Берегись автомобиля»)
87
А вот здесь с другой интонацией, которая, пожалуй, ближе к интонации Воланда, говорящего Маргарите: «Зачем же самой-то было трудиться»? Или с усталой интонацией Обломова, раньше других осознавшего, что усилия, затраченные на что-то, зачастую не стоят результата. А если и сам процесс не доставляет удовольствия… И фан в тему: «Обломов любил Ольгу, но как-то по-русски: лёжа, вяло и недолго…» © чьё-то гениальное школьное сочинение
И, наконец – «нелюбовь к читателю»… Ох, а вот это, увы – правда. Но, право слово… за что ж, скажите на милость, мне его любить? Ежели девяносто девять из ста читателей, проглядев написанные (изящно и вдохновенно, между прочим!) полстранички, скажут, зевнув: «муть голубая», и возвратятся к своим любимым текстам [88] ?. Беда в том, что «российский читатель-современник представляет собой продукт того литературного воспитания, которое мне глубоко апатично» [89] … Итак, «ан масс», как говаривал незабвенный Выбегалло [90] , читатели мне скушны (за очень редкими исключеньями) [91] . И ничего с этим не поделаешь, вспомните опять Набокова, у которого тоже не было «идеального читателя», он лишь представлял его себе в виде розовощёкого бородатого интеллектуала, посасывающего трубку [92] , а я… гм… – даже и представить не могу.
88
И это я об умеющих читать, заметьте. Причем я веду речь даже не о читателях, воспитанных на современной mass media, эти и вовсе, в большинстве своём, безнадёжны.
89
Занятная
90
Ну, уж его-то вы помните же
91
Могу некоторых даже поименовать («мы поимённо вспомним всех…» – только не как у Галича): Салве, Страй (Strider), Сопляк, Демиург (Деми), Влади… а больше до-читавших и не припомню;-) О читательницах речь дальше
92
«Лолита»… Вспомним ещё и Стругацких, удивлявшихся, как это выковался читатель, способный читать такое
Совсем иное дело – читательницы. Признаюсь, вот их благодарное вниманье, их улыбки и мненья – мне отнюдь не безразличны, и я с жадностью ловлю малейшие отзвуки ими прочитанного и сказанного… Что ж, давайте попробуем представить идеальную читательницу: чувственную, чувствительную, слегка влюблённую, слегка скучающую умницу, отыскивающую в моих сказках – отголоски и россыпи своих фантазий, своих детских воспоминаний, своих влюблённостей, со-творяющую текст вместе со мною. Ту, что следует (так же капризноприхотливо, как это писалось!) – своим законам чтенья моего текста: от последовательного, терпеливого, фраза за фразою, пере-читывания, вслушиванья, вглядыванья в кружева во время вечерней ванны, до укладывания любимых сказошных отрывков (пусть даже их совсем чуть-чуть!) на любимое место в офисе, где лежат заветные вещички; от «купания» в тексте (с возвращением к нему вновь и вновь, или иногда – вовсе без оного!), до распечатывания и «таскания с собою в сумочке» – опять же «избранного», или даже комментариев [93] . А ведь возможно ещё – улыбчивое любопытство, поток ассоциаций, чтенье сначала без сносок, а уж потом, или… Да что я – все вы, кому хоть раз приходилось испытывать муки со-творенья, и сами это знаете не хуже меня…
93
Я бы не сказал, что «Избранные места из переписки с друзьями» Гоголевские – тут при чём %-). Кроме того, подозреваю, что некоторые читательницы узнают тут себя… уж простите, угу?
Ну и почему же должен я, ради неких абстрактных читателей, (а вовсе не ради этих, моих, любимых, понимающих меня с полу-слова, полу-вздоха) – жертвовать улыбчивой и самодостаточной, вполне себе объёмной и забавной свободой текста [94] , отвечающей моему, и, дай Бог – чьему-нибудь ещё (а вдруг?) нынчешнему состоянию – вот – сейчас? Нетушки-нетушки.
Давным-давно, ещё в «Поисках времён», я сделал первую попытку некоей (пусть и не слишком жёсткой) структуризации текста и «подгонки» его под существующие каноны [95] восприятия литературного текста. И… вот признаться ли? Если к «Со-творенью» я ещё иногда возвращаюсь (и с удовольствием!), то к «Поискам» – лишь местами [96] . Подозреваю, что как раз теми, где нет «придуманности», искусственности, во имя вот этого нелюбимого (ах, как он чувствует мою нелюбовь [97] – ну и фиХ с ним!) читателя.
94
Тут мне при втором чтеньи послышалась свобода «Самовыраженья» и я попросил Сама… не выражаться. Конечно, о полной свободе тут говорить не приходится, но…
95
Увы… весьма Прокрустовы, скорее законы жанра
96
Причём место это, прежде всего «Однажды случившееся – или воспитание чувств», конечно же.
Словом, «There are places, I remember… all my liiiiife» © волшебный альбом «Rubber Soul», The Beatles.
97
«Почувствует! В тот же момент почувствует!» (© Коровьев)
Так что – нет-нет, не отрекусь – «от самой безнадёжной и продрогшей – из актрисуль..» [98] – ни от строки, ни от странички текста, ни от способа его чувствовать, сотворять. Но…
А вот до этого «но» замечу, что мне, по счастью, не приходится во имя денежного или сиюминутного [99] успеха жертвовать собственными желаньями и прихотями, так что «пишу я ради совершенно конкретного удовольствия…» [100] , и ради тех редких мгновений со-творенья, когда чья-то душа откликается вдруг… Откликается – там, на небесах, слыша созвучья, даря пониманье [101] . А утвержденье «читатели читают тех, кто их любит, или ненавидит» [102] , а не тех (добавлю от себя) кто к ним равнодушен, считая большинство из них иными, гоблинами и прочими неприятными созданьями [103] – быть может, и справедливо, но… Послушайте, ну неужто (вспоминая навскидку): Набоков, Бунин, Булгаков, Чехов, Стругацкие, да сам Толстой наконец – любили людей, «решали их проблемы»? Да Бог с вами, конечно же, нет – ведь именно тогда, когда они пытались это делать [104] становились дидактичны, стандартны, да и… просто скушны.
98
А. А. Вознесенский (тогда ещё здравствовавший)
99
Читай «прижизненного». «После же смерти моей…» © «Хромая Судьба»
100
Опять же – В. Набоков
101
А как «нам понимание даётся» – вы помните…
102
(© акико)
103
С интонацией А. Привалова: «… и прочих тихих созданий…» (© АБС)
104
Разве что кроме Набокова, который мудро даже и не пытался этого делать, искусно отдавая, в то же время, дань коммерческой стороне своих писаний
Кроме того, я бы всё же не стал позиционировать эти тексты как «десертное желе – вкусно, но бесформенно» [105] (хотя против и возразить нечего, чем плохо: к кофею, да в хорошем настроении, несколько страничек такой «вредности»?). Не стал бы, хотя б потому, что они вообще никак не позиционируются: «не написал… случилось так» [106] . И, право ж, очень жаль, если у моего гипотетического [107] «идеального» (или хотя б доброжелательно-внимательного читателя, а уж тем более – читательницы, не дай Бог!) возникнет ощущение пренебрежения ими – это вовсе не так, хотя тексты эти (практически все, за исключением нескольких сказок и отрывков, написанных «под заказ» для совершенно конкретных читательниц), писались прежде всего – для себя, для того Самого «конкретного удовольствия». Но, поверьте, читать текст их глазами – удовольствие не меньшее… Вспомните, наконец, пару эпиграфов к «Сотворенью» [108] …
105
(© акико)
106
И ещё раз Вознесенский нынче
107
В первый раз мне это определение встретилось давным-давно, у Ал. Крона, в «Бессонице». Это уже потом стали доступны Эко и К°
108
«Для меня литературное произведение существует только в том случае, если дарует то, что я могу неточно назвать «эстетическое блаженство» – это ощущение связи с другими состояниями бытия, в которых искусство (любовь, нежность, доброта, экстаз) – являются нормой» (В. Набоков) и «Я пишу потому, что писать для меня – величайшее артистическое удовольствие. Если моё творчество нравится немногим избранным, я этому рад. Если нет, я не огорчаюсь. А что до толпы, то я не хочу быть популярным романистом. Это слишком легко» (О. Уайльд).