Эдем Джадсона
Шрифт:
– Авария, - фыркнул Игл.
– У вас великолепные современные летательные аппараты. Зачем вам старинный биплан?!
– Это было еще до того, как мы разработали систему, основанную на современных принципах, - проинформировал его Джадсон.
– Но как давно все это было?
– спросил Игл резко, тоном человека, который требует то, что причитается по закону.
– Довольно давно, - добавил Куки.
– Помните большое дерево перед Башней?
– спросил он.
– То, с красными цветами?
Игл кивнул в знак согласия.
– Да, очень красивое дерево, - добавил он.
– Это дерево посадил Джек после того, как
– Но как давно?
– Мы не можем сказать точно, потому что у нас нет точной системы отсчета времени, как на Земле, где солнце и луна восходят в определенные часы, и так далее. У нас есть Коричневое Светило и Младший. Это очень сложный вопрос. Нет такого повторяющегося цикла, который мог бы заметить средний человек.
– Это абсурд!
– воскликнул Игл.
– Мне - что? Верить, что у вас нет часов, нет календаря, нет понятия истории?
– Да, примерно так обстоит дело, - согласился Куки.
– Мы обнаружили, что нет смысла мерить минутами или секундами свою жизнь.
– В результате, - добавил Джадсон, - мы не ощущаем, что подвержены процессу старения, и считаем, что каждый умирает в отведенное ему время. Такова наша концепция времени. Там, на Земле, ребенок начинает быстро расти - и это решает многие его проблемы. Когда он вырастет, он начинает ждать часа смерти. Он ждет этого с особым нетерпением, когда ему исполняется восемьдесят лет. Он начинает ковылять, перестает много двигаться, бросает все дела и ждет - и, конечно, вскоре он на самом деле умирает.
– Чушь!
– воскликнул Игл.
– Животные и деревья умирают, завершив свой жизненный цикл, а они ничего не знают о времени.
– Убивает не сознание своего возраста - это глубокое генетическое знание, которое подсказывает птицам, когда начинать перелет, женщинам когда есть возможность забеременеть, медведям - когда впадать в спячку, и так далее. Есть такие древние моллюски, относящиеся к классу наутилусов, они строят свои раковины по строгому ежедневному графику. Можно подсчитать это по слоям - двадцать два в месяц. Для них это - месяц. Каждые двадцать два дня их клеточки подсказывают им, что закончился лунный месяц, пора заканчивать одну раковину и начинать следующую. Наше глубинное сознание говорит нам, что мы постепенно старимся, пока не прекращаем функционировать окончательно. Это имело смысл, когда наши предки были частью фауны, как и другие животные. Такой порядок предотвращал перенаселение и уберегал живые существа от голода. Индивидуум достаточно долго сохранял свои способности к воспроизводству рода, а затем - умирал. В девятнадцатом веке, например, средняя продолжительность жизни не превышала практически срока, отведенного для воспроизводства себе подобных, - около сорока лет. Здесь, на Эдеме, наше сознание не имеет ориентиров во времени, поэтому оно и не имеет сознания времени. У нас обоих уже есть внуки в десятом поколении.
– Вот чем обладает Эдем, - сказал Куки Иглу.
– Это не секрет, но это нельзя экспортировать. Это наше сокровище.
Игл твердо поглядел на Куки:
– Очень хорошо, - произнес он, - я вижу, что вы полны решимости продолжать дурачить меня. У меня отныне нет иного выбора.
Джадсон и Куки замолчали и переглянулись, они выжидающе посмотрели на адмирала Игла.
– Пришло время, - заявил тот, - информировать вас, что разведывательный отряд,
– Ну вот, кэп, - заговорил Куки.
– Похоже, старый адмирал считает нас с вами "средством" - не знаю, правда, что именно он имеет в виду. Я-то думал, что мы свободны и независимы, по праву того, что мы открыли этот мир и дали ему толчок к развитию.
– Я незамедлительно требую, - бубнил тем временем Игл, - чтобы вы сдали весь ваш военный флот, полностью, с командами, снабженные всем необходимым для полета неопределенной продолжительности.
– Время дать знать Бегу, капитан?
– спросил Куки тихо.
– Да, пора, - подтвердил космонавт. Он вновь обратился мысленно к своему союзнику, но на этот раз не получил никакого ответа.
– Итак, я жду! Я жду, - повторил Игл.
– Что вы станете делать? Сдадитесь или будете биться до последней капли крови?
Куки отвел Джадсона в сторону.
– Кэп, - начал он серьезно, - я начинаю беспокоиться. Этот клоун слишком хорош, чтобы говорить правду. Что у него на уме?
– Я с тобой, космонавт, - ответил Джадсон твердо.
– Он поначалу строил из себя дурака, а когда мы указали ему на это, он рассердился.
– Ему что-то от нас нужно, но сейчас он блефует, и я не пойму, чего именно он добивается.
– Он хитер, как лис, - сказал Джадсон, - придется поддаться на его угрозы, пока он на самом деле не напустил на нас своих собак.
– Ха!
– хмыкнул Куки.
– Кэп, это слишком легко. Со стариной Бегом, конечно, все донельзя просто. "Бегги - сделай то-то и то-то" - и все готово. Этого болвана все время можно было держать в напряжении. Но теперь нам остается лишь последнее секретное оружие.
– Осторожнее, космонавт, - предупредил Джадсон.
– Это не настоящая боевая эскадра. Он только предупреждает нас. Мы принимаем его предупреждение. Нам не нужны никакие враждебные действия. Мы не можем себе этого позволить. Поэтому станем играть осторожно и потихонечку сделаем так, что адмирал и не заметит, как сам изменит свои планы.
– Отлично, кэп, - согласился Куки с готовностью.
– Никакой войны. Это означает, что мы зависим от Бегги. Это - реально, и это все, что у нас есть. Но именно сейчас он занят.
– Боюсь, что так, - согласился Джадсон.
Игл стоял и посмотрел на него с нетерпением.
Куки с любопытством поглядел на высокомерного пришельца. Затем сказал Джадсону:
– Давай устроим ему горящее озеро - и он один-одинешенек в самой середине. Жара не будет, конечно. Бег легко смог бы это сделать, не правда ли. Бег?
Через несколько секунд раздался ответ, неясный, хотя и четкий.
– Легко, однако...
Все трое мужчин одновременно услышали звук сверхзвукового самолета, который превратился в явно слышимый визг. Они посмотрели вверх и ничего не увидели. Волнение исходило откуда-то из-под земли. Они почувствовали, как почва завибрировала под ногами, а мимо пронесся порыв горячего воздуха.