Эдера

Гридасова В.

— Я сейчас ему отвечу, Франко, — сказал Валерио, въезжая в кабинет на своём кресле.

— Синьор Валерио, вам вовсе не надо было нарушать предписание врачей и приезжать сюда, — встретил его Казираги. — Это обычная финансовая проверка.

— Как видишь, — Валерио указал на Андреа, — моё присутствие здесь всё же оказалось необходимым. Я должен сказать моему зятю, что в этой фирме работают честные, порядочные люди, которым я полностью доверяю. От ошибок же, действительно, никто не застрахован. Вот и я, кажется, совершил ошибку, передав фирму в твои руки. Но ошибка и преступление — разные вещи, и я требую, чтобы впредь ты

не смел, оскорблять моих коллег, чьими трудами, и создана фирма! А также прошу тебя сдерживать своё дурное настроение в присутствии Эдеры. Я уже не могу видеть, как она из-за тебя страдает.

Валерио очень разволновался, Андреа же, наоборот, успокоился, и, казалось, потерял всякий интерес к происходящему.

— Простите, мне надо идти готовиться к выставке, — сказал он и покинул офис.

Манетти пришлось немало потрудиться, прежде чем он раздобыл необходимые сведения о загадочной графине. С официальной стороны деятельность её фирмы выглядела вполне прилично, однако чем глубже Манетти копал, тем больше в нём укоренялась уверенность, что сама эта фирма — лишь прикрытие для каких-то противозаконных операций. И чтобы убедиться в этом, Манетти додумался обратиться к своим давним случайным знакомым, а точнее, товарищам по несчастью, с которыми ему в прежние времена доводилось сидеть в одной камере. Разыскав кое-кого из них, Манетти попросил собрать необходимую для него информацию… в преступном мире. Разумеется, за соответствующее вознаграждение. И первое же подтверждение своим, подозрениям он получил, когда увидел, как при одном упоминании о Мелоди этих преступников охватил ужас, и они сразу же поспешили заявить, что ничего о ней не знают. Но нашёлся среди них один не робкий человек, который помнил к тому же, как Манетти когда-то поделился с ним, то ли таблеткой от головной боли, то ли каким-то иным пустяком.

— Я советую тебе держаться как можно дальше от этой дамочки, — предупредил он Манетти. — Она — любовница крупного мафиози, у которого огромная власть в Европе и во всём мире… У них есть легальные предприятия, которыми они прикрывают торговлю оружием и наркотиками. Главаря зовут Ральф Кариотис. А твою графиню он использует, если надо соблазнить какого-нибудь важного министерского чиновника или просто богатенького идиота. Всё! Ты меня не видел, а я тебе ничего не говорил! И, оставь свои деньги! Я бы ни за что не стал касаться этой темы, просто я помню тех, кто хоть однажды сделал мне добро.

Всё это Манетти выложил Матильде и спросил:

— Что будем делать?

— Я чувствую неладное! — всплеснула руками Матильда. — Я не могла выносить эту красотку с первой же минуты, как только она появилась у нас в доме!

— Синьор Давила вляпался в большую неприятность, — продолжил между тем Манетти. — Но я не знаю, как ему обо всём сказать. Ведь он, по-моему, влюблён в эту женщину.

— Вы действительно так думаете или разыгрываете передо мной святую наивность? — уставилась на него Матильда. — Уже даже синьор Валерио догадался, что Андреа спит с этой пачкухой! Только бедная синьора Эдера всё ещё верит в порядочность своего муженька.

— Но это же, как раз её амплуа! — воскликнул Манетти и пояснил Матильде: — Такая крупная акула, как Мелоди, не станет соблазнять мужчин, если за этим не стоит интерес её преступной организации. Мой информатор говорил, что именно она разорила не одного простака!

Мне надо обязательно понять, что она хочет получить через синьора Андреа! Однако говорить с ним об этом не только бесполезно, но и опасно: он мне не поверит и может даже рассказать что-то графине. Тогда под угрозой окажется его жизнь.

— Синьору Валерио тоже нельзя пока ничего говорить, — сказала Матильда. — Он и так еле держится на этом свете: Андреа его совсем добил. А что, если мы посоветуемся с Казираги? Он сейчас как раз беседует с синьором Валерио.

— Теперь мне становится понятным это внезапное появление налогового инспектора, — сказал Казираги, выслушав Манетти. — И понятно также, почему его интересовали, прежде всего, документы по тем испанским землям, которые мы приобрели по моей вине. Да, я виноват! Нельзя было доверяться этому де Марки. Но, что же, им нужно от нашей фирмы? Наверняка они собираются тут отмыть свои грязные деньги. Спасибо вам за предупреждение. Я попытаюсь что-нибудь выведать у инспектора.

Наконец наступил день открытия выставки. Эдера специально дала себе слово выдержать все упрёки и грубости со стороны Андреа, чтобы собравшиеся по возможности не заметили, в каком нервозном состоянии находится автор экспонируемых работ.

— Мелоди всё ещё не приехала! — в отчаянии говорил он Эдере. — Что с нею могло случиться? Я не нахожу себе места!

— Не стоит так волноваться, ещё слишком рано, — спокойным голосом отвечала ему Эдера.

— Но посмотри: все критики уже здесь, а её нет! Это будет катастрофа!

Подошедший к ним Джулио поздравил Андреа с открытием выставки и передал также поздравления от Клаудии, которая не смогла прийти из-за болезни.

— А вот и она! — воскликнул Андреа и едва ли не бегом бросился навстречу Мелоди.

— Поздравляю! — сказала Мелоди холодновато-вежливым тоном и представила своего спутника:

— Это синьор Кариотис, владелец нашей компании. У него много интересов по всему свету и он тоже заинтересовался возможностью приобрести твою фирму, Андреа.

— У нас ещё найдётся время поговорить об этом, — сказал Ральф. — А пока примите мои поздравления, синьор Давила.

— Он ею буквально очарован, — с горечью произнесла Эдера. — Джулио, я не знаю, как вести себя с Андреа. Иногда мне кажется, что он меня попросту ненавидит. Конечно, рядом с этой дамой я выгляжу едва ли не той девчонкой, которая только что покинула монастырь.

— Эдера, ты не должна о себе так думать! — горячо возразил Джулио. — Красота этой особы броская и, я бы сказал, агрессивная. А ты — само очарование и нежность…

От этих слов Джулио Эдера смутилась и поспешила перевести разговор на другую тему.

— Скажи, а как тебе показались картины Андреа?

— Я не большой знаток живописи… — замялся Джулио, не желая прямо сказать, что работы Андреа кажутся ему беспомощными, лишёнными какой бы то ни было оригинальности.

— Ох, — вздохнула Эдера, хорошо понимая то, что не захотел высказать Джулио.

К ним подошёл сияющий Андреа и радостно сообщил, что критики, которым его представила Мелоди, наговорили ему много приятных слов.

— Я очень рада за тебя, — сказала Эдера.

— Кстати, — нерешительно начал Андреа. — Мелоди попозже хотела бы организовать ужин с критиками и одним крупным бизнесменом. Естественно, можешь пойти и ты… Если хочешь…