Эдера
Шрифт:
После ухода Манетти Андреа набрал номер Мелоди, и потребовал, чтобы она немедленно приехала в Рим.
— Что-то случилось? — встревожилась Мелоди. — Какое-нибудь препятствие в твоей сделке с Кариотисом?
— Нет. Но я не могу говорить об этом по телефону.
— Ну, если это не касается продажи фирмы, то мы всё легко утрясём, — подбодрила его Мелоди. — Вылетаю первым же рейсом. До встречи, любовь моя!
— Не слишком ли ты увлеклась? — спросил присутствовавший при разговоре Ральф.
— Но я ведь всё делаю только для тебя! — поцеловала его Мелоди. — Мне надо поехать туда,
— А по-моему, тебе просто понравилось проводить время в постели с молоденьким смазливым щенком.
— Перестань! — кокетливо улыбнулась Мелоди. — Ты ведь знаешь, что для меня существует один мужчина: Ральф Кариотис!
Мелоди не составило большого труда оправдаться перед Андреа: она попросту всё отрицала. О делах Кариотиса ничего не знает, потому что не является его близкой подругой. Возможно, создавая свой капитал, Ральф и обошёлся с кем-нибудь не совсем гуманно, однако в бизнесе это считается нормой. Убийца? Ну, нет, это не более, чем грязное измышление.
Когда же Андреа прямо спросил: «Ральф — твой любовник?», Мелоди всё же пришлось привести нехитрый аргумент.
— Если бы это было так, то неужели бы он стал делить меня с тобой? Знаешь, Андреа, — продолжила она обиженно, — давай закончим нашу историю и попрощаемся навсегда!
— Нет, Мелоди, подожди! — испуганно воскликнул Андреа. — Я и сам не слишком поверил в эти сведения. Они могут быть ошибочными или даже просто фальшивыми.
— А тебе не пришло на ум, что «информатор» подослан твоей женой? И все эти «сведения» — лишь плод её буйной фантазии?
— Это было первое, о чём я подумал, — уже в оправдательном тоне произнёс Андреа, и Мелоди осталось только развить успех.
— Как бы там ни было, я не намерена больше выслушивать твои оскорбительные упрёки! — она сделала шаг по направлению к выходу.
— Но я вовсе не упрекал тебя! — в отчаянии напомнил ей Андреа. — Я только спросил… Смотри, что я сделаю с этим лживым докладом! — он стал рвать на мелкие клочки донесение Манетти. — Прости меня! Это всё моя безумная ревность…
— Ладно, я прощаю тебя, — снисходительно улыбнулась Мелоди. — Но впредь надеюсь не слышать чего-нибудь подобного.
Их примирение было бурным и страстным.
А в это самое время Эдера возвращалась из клиники, где профессор Джиральди провёл первичное обследование и заключил, что она нуждается в стационарном лечении. Он настаивал, чтобы Эдера тотчас же отправилась в палату, но она всё же отпросилась до завтрашнего утра, чтобы повидать Андреа, который, как она понимала, мог и не прийти к ней в больницу.
Однако застав мужа в постели с любовницей, Эдера лишь закрыла лицо ладонями и выбежала прочь из мастерской.
— Я должен догнать её! — сказал Андреа после некоторого замешательства.
— Сначала тебе надо одеться, — напомнила, усмехнувшись, Мелоди.
— Да, конечно, — согласился Андреа. — Я оденусь и сейчас же положу всему конец. Думаю, теперь она не будет возражать против развода.
— Нет, как раз сейчас этого делать не стоит, — властно произнесла Мелоди. — Сгоряча она может дать тебе не только развод,
— Пожалуй, ты права.
Не закончив одеваться, Андреа обессиленно опустился в кресло. Затем резко вскочил и, взяв со стола документы, необходимые для подписания контракта, вручил их Мелоди.
— Поезжай к Кариотису, подпиши у него, а я постараюсь избегать Эдеры до тех пор, пока дело с продажей фирмы не будет закончено.
«Я хочу, чтобы у нас была семья, были дети!» Эти слова Франко Казираги — такие естественные для человека любящего — повергли Бетси в глубокое смятение. Впервые в жизни она встретила человека, с которым почувствовала себя надёжно защищённой, на которого без всяких сомнений могла бы опереться в трудную минуту. Бетси любила своего мужа, но в их отношениях всё было подчинено науке, которой он занимался. Бетси приходилось ограждать его от всего, что могло помешать научным исследованиям, и она считала это вполне нормальным, с радостью выполняя функции ласковой и заботливой жены, товарища по работе, а также лаборантки, кухарки, прачки… О том, что отношения с мужчиной могут строиться совсем по-другому, она поняла лишь в Испании, когда работала вместе с Казираги. Именно с ним Бетси ощутила себя не только коллегой, но и слабой женщиной. До сих пор о мужчинах выпадало заботиться ей (вспомним хотя бы Андреа), а тут мужчина бережно опекал её!
Поначалу Бетси воспринимала это с удивлением и благодарностью, а затем, присмотревшись к Франко и открыв в нём множество иных прекрасных черт, привязалась к нему всею душой.
«Я тоже очень хотела бы, чтобы у нас была семья и были дети, — мысленно обращалась она к Франко, — но это невозможно. Невозможно!» После того, как ребёнок Андреа родился мёртвым, врачи сказали ей, что она вряд ли сможет ещё когда-либо родить. И, прежде чем ответить Франко на его предложение, Бетси решила ещё раз пройти медицинское обследование. Приговор врача был суров и не оставлял ей никаких надежд:
— Возможность зачатия не исключена, однако из-за неправильного положения матки развитие плода в какой-то момент неизбежно приостановится, и ребёнок погибнет.
Как ни тяжело ей было, но она рассказала обо всём Казираги.
— Да, это печально, — услышала она в ответ, — но мы с нашей любовью преодолеем все трудности. Я уверен!
— Любовь без ребёнка сохранить трудно, — горестно заметила Бетси.
— Ты не права, — возразил Казираги. — Во-первых, можно поискать и других врачей. Если не в Италии, так за границей! А во-вторых… На свете столько детей, которые нуждаются в родителях…
— Нет, Франко, я не могу выйти за тебя замуж, — сказала Бетси и, чтобы не расплакаться, поспешила уйти. — Прости меня. Прощай!
Беседа их происходила в офисе «Недвижимости Сатти», и от Клаудии не укрылось, как её коллега изменился в лице после ухода Бетси. Убитый горем Казираги не стал скрывать, что произошло.
— Я поговорю об этом с Джулио, — пообещала Клаудия. — Возможно, он знает какого-нибудь опытного специалиста в гинекологии.
Джулио отнёсся к просьбе Клаудии очень серьёзно и вскоре отыскал нужного специалиста.