Единорог и три короны
Шрифт:
Графиня и портной вняли доводам Камиллы, однако с балетмейстером справиться оказалось куда труднее. Он едва не задохнулся от возмущения, когда ученица изложила ему свою просьбу, — никто еще не смел так легкомысленно относиться к его урокам!
— Поймите, это воля короля, — попыталась урезонить его девушка, но лишь подлила масла в огонь.
— Значит, со мной обращаются как с лакеем? Меня принимают за ничтожество! — завопил он, столь энергично кивая в такт каждому слову, что рисковал лишиться парика. — Да вы знаете, на кого будете похожи послезавтра, во время
— Мэтр Пульчинабелли, — спокойно промолвила Камилла, — вот уже неделю я терпеливо сношу все ваши желчные замечания и вздорные выходки. Теперь же извольте выслушать меня — мне не нравятся ваши манеры и ваш характер, равно как и ваш внешний вид. Посмотрите на себя — как вы ходите, как держитесь! Займитесь собственными недостатками, а уж потом критикуйте других. Естественно, я говорю вам это с самыми дружескими чувствами и для вашего же блага, поскольку считаю вас человеком добрым, хотя и излишне самоуверенным. И если вам все еще хочется разучить со мной менуэт, то после ужина я буду в полном вашем распоряжении.
Капризный учитель танцев разинул рот от изумления.
Довольная произведенным впечатлением, девушка поспешно направилась к выходу, чтобы не вступать в бесполезную перепалку. Камилле не терпелось оказаться в казарме, однако она не забыла покрепче стянуть грудь шарфом.
Явившись на службу, она узнала, что по утрам офицеры обычно занимаются вольтижировкой и объезжают новых лошадей. Она направилась к конюшням и была встречена радостными возгласами. Виконт де Ландрупсен бросился ей навстречу:
— Камилла, я просто счастлив видеть вас так рано! Вы, разумеется, и верхом ездите прекрасно? Может быть, покатаемся вместе?
— Здравствуйте, дорогой Микаэль. Я была бы рада проехаться с вами, но, к несчастью, моей лошади здесь еще нет.
— Вы можете взять любую на королевской конюшне. Некоторые кони застоялись, и прогулка им не повредит.
Она хотела уже кивнуть в знак согласия, но вдруг ощутила какой-то странный жар, распространившийся по всему телу и пригвоздивший ее к месту. Не в силах сказать что-либо, она увидела, что Ландрупсен смотрит на кого-то поверх ее головы, — повернулась и оказалась лицом к лицу с Филиппом д’Амбремоном. Шевалье стоял так близко, что почти касался девушки, — значит, именно от него исходил этот жар, пронизывающий насквозь!
Впрочем, заметив насмешливый взгляд шевалье, она сумела овладеть собой и сухо поздоровалась.
— Полагаю, вы собирались осмотреть конюшню, — равнодушно осведомился он. — Почему бы вам не подобрать себе лошадь? Король предоставил их в распоряжение офицеров.
— В таком случае, — воскликнул с энтузиазмом Микаэль, — чего же мы ждем?
И он повлек девушку к стойлам.
Она была потрясена огромными размерами конюшни и царившей повсюду чистотой. Стены блистали белизной, а перегородки были выкрашены в яркие цвета. Вокруг лошадей крутились множество молодых конюхов — они мыли и чистили животных, подстилали свежую солому, убирали навоз и подсыпали в кормушки овса. Все кони выглядели великолепно. Камилле
Внезапно послышалось ржание, а затем вопли и проклятия. Камилла подошла к загону, где уже собралось несколько офицеров, и увидела гарцующую лошадь — всю в мыле, с пеной на губах, с горящими от бешенства глазами.
Это был прекрасный жеребец черной масти, судя по всему, необыкновенно резвый и сильный. Он уже успел покалечить двух конюхов, и никто не решался подойти к нему.
— Он что, необъезженный? — спросила девушка.
— Да нет. Говорят, приучен к узде. Королю его подарили совсем недавно. Сладить с ним невозможно. Очень уж необузданный, придется его пристрелить.
— Нет, это невозможно! Надо что-то сделать, — вскричала Камилла, которую сразу покорил черный красавец.
Она услышала, как шевалье д’Амбремон отдаст приказ избавиться от непокорного животного, и устремилась к Филиппу с мольбой:
— Дайте ему последний шанс!
— Об этом не может быть и речи. Впрочем, никто не хочет иметь с ним дела, это настоящий дьявол.
— Разрешите мне попробовать!
— Вам? Что ж, если хотите представляться ко двору на носилках, лучшего способа не найти!
Но девушка не раздумывая бросилась к загородке, перемахнула через нее и оказалась в загоне. Сняв красный мундир, она осталась в черном жилете и начала медленно подходить к коню, называя его ласковыми именами. Лошадь уже успокоилась и только слегка дрожала. Кругом воцарилась абсолютная тишина — слышался лишь мелодичный голос Камиллы.
— Вернитесь сейчас же, — взревел Филипп, сделав шаг по направлению к загону.
Однако жеребец гневно вскинулся, и шевалье пришлось отступить из страха, что взбешенное животное накинется на Камиллу.
А та, слегка помедлив после выкрика Филиппа, снова стала подходить к коню, продолжая ласково разговаривать с ним. Жеребец, казалось, внимательно слушал слова молодой женщины. Вскоре она оказалась рядом и властным жестом потрепала гриву. Все присутствующие затаили дыхание, видя, как девушка прижалась к жеребцу и стала что-то нежно нашептывать ему на ухо.
Огладив несколько раз черную спину и бока, она наконец вскочила на лошадь, которая приняла это как должное. Жеребец послушно исполнял волю наездницы, пустившей его сначала шагом, а затем рысью. Взаимопонимание казалось таким полным, что девушка решилась попробовать галоп.
— Открывайте! — крикнула она офицерам, столпившимся у загородки, и те поспешно бросились к калитке.
Свободная и счастливая, она поскакала по аллее, идущей вдоль конюшен. Она словно бы слилась со своим конем и походила на амазонок древности — бесстрашных и неукротимых воительниц.
Когда она вернулась, ее встретили громом аплодисментов — это означало, что отныне она окончательно и бесповоротно принята в круг офицеров знаменитого Королевского батальона. Посмотрев на Филиппа, она уловила какой-то особенный блеск в его глазах — неужели то было восхищение?