Единорог и три короны
Шрифт:
— Ах! — со вздохом произнесла темноволосая красавица. — Как я вам завидую! Мне бы тоже хотелось вести жизнь, полную приключений и опасностей…
— Приключений хватает, вы правы. Но у офицера имеется множество обязанностей и далеко не всегда приятных, так что порой и я завидую жизни придворной дамы.
Тут Камилла заметила шевалье д’Амбремона, который смотрел на нее с лукавой усмешкой. Безусловно, он слышал ее последние слова.
Она отвернулась; внезапно ей стало стыдно, ибо она вспомнила о событиях предшествующей ночи. Продолжая беседовать с герцогиней
Его красота, победоносная элегантность и расчетливая небрежность в обращении делали его подлинным покорителем женских сердец.
Герцогиня, поймав взгляд Камиллы, брошенный на Филиппа, сказала доверительно:
— Неотразим, правда? Половина придворных дам вздыхает по этому красавцу!
Девушка вспыхнула, словно бы ее поймали на месте преступления.
— Должна признаться, что это меня немного удивляет, — ответила она. — Среди офицеров шевалье д’Амбремон ведет себя совершенно иначе! Не думала, что его так прельщает нежное воркованье.
— Вам повезло, поскольку вы видите его в истинном свете. При дворе он надевает маску, чтобы скрыть свои подлинные чувства. Это даст ему возможность не вступать ни с кем в слишком серьезную связь.
Камилла молча смотрела на герцогиню. Под обличьем беззаботного добродушия таился глубокий ум — мадам д’Амбрициано умела читать в сердцах людей! Сколько же пришлось ей испытать, чтобы познать человеческую натуру? Ведь при дворе каждый был занят лишь собой! Камилле очень хотелось расспросить ее о пережитом, но она не посмела — этикет запрещал подобную нескромность по отношению к знатной даме.
Герцогиня, словно бы угадав ее мысли, улыбнулась:
— Сама жизнь часто делает нас проницательными…
Король остановился в небольшой рощице. Было так жарко, что он снял камзол, оставшись в одном жилете, и большинство придворных последовали его примеру.
Тут же начались игры. Все стали вести себя гораздо непринужденнее, как если бы вместе с верхней одеждой были отброшены и строгости церемониала. Самые отчаянные затеяли игру в жмурки, хотя на палящем солнце было тяжело даже стоять, а не то что бегать.
Камилла не рискнула присоединиться к играющим. Она смотрела, как кавалеры со смехом вьются вокруг одной из дам с завязанными глазами, окликая ее и притрагиваясь к ней, а затем отскакивая в сторону, чтобы увернуться от ее рук.
Одобрительно взирая на эту ребяческую забаву, девушка в одиночестве прохаживалась между роскошных цветущих клумб, с наслаждением вдыхая
Когда она вошла в пустынную аллею, за спиной у нее возник Филипп:
— Камилла, мне нужно с вами поговорить.
Она обернулась, слегка взволнованная тем, что он уже во второй раз назвал ее по имени. Молодой офицер также снял камзол и был совершенно неотразим в бежевом шелковом жилете, который подчеркивал стройность и мощь его фигуры. Казалось, шевалье чего-то опасается, поскольку он тревожно озирался и не спешил приступить к делу.
— Пойдемте! — сказал он, беря ее за руку и увлекая за кусты.
Камилла не знала, идти ли ей за ним или же, напротив, возмутиться этой властной фамильярностью. Но прикосновение горячей руки Филиппа словно бы лишило девушку способности сопротивляться. Впрочем, в поведении дворянина не было ничего угрожающего.
Убедившись, что они надежно укрыты от всех взглядов, он со значением посмотрел на свою спутницу. В нем не осталось теперь ничего от легкомысленного и самодовольного фата, каким он выглядел несколько минут назад. Девушку очень заинтриговало его странное поведение.
— Что случилось? — спросила она, стараясь не показывать, что любуется обольстительным офицером.
— Я виделся с этим венгром, вашим оруженосцем.
— С Тибором?
— Да. Я побывал в той мансарде, где он прячется, чтобы узнать, как идут дела.
Внезапно вернувшись на землю, Камилла забыла о красоте Филиппа и пристально уставилась на него, словно пытаясь прочесть свою судьбу. — Я решил, что мне лучше упредить вас, — произнес он сурово, борясь с волнением, которое вызывали в нем эти светло-голубые глаза. — Не сомневаюсь, что вы раньше или позже отправились бы туда… Я знаю ваше упрямство.
— Возможно, вы правы. Но что сказал вам Тибор?
— Судя по всему, он действует успешно, и расследование продвигается. Он полагает, что через несколько дней представится еще одна возможность выйти на след главаря.
— Когда же?
— Потерпите секунду! Я рассказал вам об этом только по одной причине — чтобы вы не вздумали рисковать понапрасну, расхаживая по этому опасному кварталу! В самой операции вы участвовать не будете!
Дворянин произнес эти слова с угрозой, но Камилла не дала себя запугать:
— Весьма сожалею, но не вам решать, что я должна и что не должна делать.
— Мы пришли к единому мнению с вашим учителем фехтования: вместо вас на дело пойду я.
— Об этом не может быть и речи! — бросила она.
— Посмотрим!
— Вот именно посмотрим! Каким образом вы собираетесь удержать меня?
— Я могу рассказать обо всем королю, а уж он примет необходимые меры.
— Неужели вы посмеете? — вскричала Камилла, внезапно испугавшись.
Филипп молча смотрел на нее.
— Нет, — сказал он наконец с тяжелым вздохом, — этого я не сделаю, вы правы.
— В сущности, если мы все организуем как следует, — зачастила Камилла, торопясь использовать это небольшое преимущество, — то все пройдет гладко. Иначе и быть не может, раз вы принимаете участие…